— Глохни, Качок, — проворчал Габай. — Твой базар не по делу.
Посланец Жихаря, никем не провожаемый, вышел в прихожую и сам открыл квартирную дверь.
Главарь и братки смотрели в окно, как он выходит из подъезда и идёт к одному из джипов, говорит с кем-то, кто высунулся из внедорожника, потом садится в другой джип и обе машины отъезжают.
— Дёргать надо из Москвы, — прошептал Бредихин. — Дёргать куда подальше…
— Не ссать! — заревел Габай. — Дело на принцип идёт, как вы не поймёте! Вместе с брюликами наши кровные бабки пропали, сто пятьдесят «штук»! Что, мы так и бросим их, не будем искать? Ведь мы их кровью и потом добыли!
— Где же их искать… — сокрушённо вздохнул Водолазов.
— Найти можно. И нужно! А сыщем — сразу за бугор дёрнем, заживём там как белые люди.
— Слышали, чё он сказал? Завтра последний день, — проговорил Качок.
— В больницу надо канать, с Михалём базарить, — сказал главарь.
— Охренел? Опять лапши навешает!
— Самим надо умнее быть! — возразил Габай.
— Точно, — согласился Бредихин. — Думать надо, прежде чем верить ему.
— Ничего толкового он всё равно не скажет, — упорствовал Качок.
Габай встал так решительно, что едва не опрокинул стол.
— А ты можешь предложить что-то другое? — прогремел он. — Или, по-твоему, нам совсем отказаться от наших бабок?
— Едем! — поддержал его Бредихин. — Надо выпытать у этого сопляка, где бабки!
Даже Водолазов закивал:
— Правильно, только Михаль может навести на след, больше некому!
Качок промолчал. Поездка к Михалёву ему не нравилась, но аргументов против неё у него не находилось.
Настроение у всех было подавленное. Голову Пискаря положили в полиэтиленовый пакет и убрали в холодильник. Габай сказал, что они ещё заедут за ней, чтобы «похоронить достойно».
Глава 15
Ни доктора, ни ассистентки в морге не оказалось. В лаборатории, куда они прорвались несмотря на возражения санитара, всё выглядело так, будто эксперимент уже закончен. Половина приборов была выключена, отсутствовали микрофон и динамик, даже пузыри в аквариуме не всплывали.
— Михаль загнулся, что ли? — разочарованно пробормотал Габай. — Ну и дела!
Покуда санитар лихорадочно набирал номер доктора Куприянова, Качок приподнял край простыни, накрывавшей безголовое тело, и оглядел почерневшую ногу.
— Да Михаль жмурик давно, — он взглянул на стоявшего рядом Бредихина. — Чуешь, чем пахнет?
— Жмуриком, — ответил тот. — А мозг жив, интересно?
— И мозг загнулся, — Качок опустил простыню и подошёл к аквариуму. — Смотри, пузырей нет, трубок тоже нет. Загнулся придурок.
— Как же мы будем теперь бабки искать?
— Забей на них.
Санитар наконец дозвонился до доктора. Тот, оказывается, был на заседании учёного совета. Узнав о приезде Габая, Леонид Аркадьевич сказал, что подойдёт через час.
— На учёном совете, — раздражённо повторил главарь. — У нас пацаны гибнут, а он, вишь ли, на учёном совете… Дождётся он у меня…
В ожидании доктора бандиты отправились перекусить в ближайшую пиццерию, а когда вернулись, нашли его суетящимся возле аквариума.
Мозг Михалёва, судя по всему, ещё не умер. Приборы оживлённо гудели, лампочки перемигивались, трубки стояли на своих местах, со дна аквариума всплывали пузыри. Увидев, что микрофон подсоединён, Габай немедленно схватил его.
— Связь наладил? — спросил у доктора.
— Что вы, что вы! — Тот даже замахал руками. — Денис погружён в глубокий анабиоз, ему требуется полтора часа, чтобы прийти в себя…
— Полтора часа?
— Не меньше!
Качок наклонился к главарю:
— Мы теряем время. Едем щас к Лидке и ещё раз побазарим с ней. Камни с бабками, небось, она притырила! Она, больше некому!
— Чего толку с ней базарить, — насупившись, ответил главарь. — Баба она простая, я её насквозь вижу. Если б она притырила, я бы это давно разнюхал.
— Простая, да может, непростая, — возразил Качок. — Сынок-то её, Николка-придурок, исчез неизвестно куда… Исчез в тот самый день, когда его папаша разбился! Догоняешь?
— Чего догоняешь?
— Маманя, небось, вынула камни из тайника и сынку отдала, чтоб он смылся с ними. Ищи теперь ветра в поле! А мы тут, как бараны, возимся с этим козлярой, сказки его слушаем. Базарить надо с Лидкой! Круто базарить, тогда она расколется!
Габай задумчиво почесал в ноздре. Странное исчезновение папанинского сына, действительно, выглядело подозрительно. Хоть главарь и не верил, что Лидия могла украсть камни, «круто» поговорить с ней, наверное, стоило. Тут Качок прав.