— … Я видел, как он достал из рюкзака мешочек с драгоценными камнями и пачку баксов, — ревел динамик. — Он был на последнем этаже башни, где механизм часов…
Габай громко заматерился и обеими руками зажал динамик, заглушая звук. Доктор на мгновение задержался в дверях. Мельком оглянувшись на Габая, он выбежал на лестницу и исчез. Дверь за ним закрылась не до конца. Сквозь проём доносились чьи-то голоса.
Габай убрал руки с динамика.
— Ну так чего? — рявкнул он в микрофон. — Куда он бабки дел?
— Я тебе говорю, там тётка какая-то была, в этой башне, где часы. Папаня о чём-то с ней побазарил, а потом, когда он вышел из башни, я смотрю — а рюкзак у него пустой. Когда он вернулся в машину, я тайком от него пощупал рюкзачок. В нём ничего не было, гадом буду. Он камни и бабки у тётки в башне оставил!
— Опять липу мастыришь? — разозлился бандит. — У какой тетки?
— В Подольске, в башне с часами, — внятно произнес динамик. — Там надо искать! Без балды — там! Я хотел потом съездить туда, забрать добро, но, как видно, не судьба. Надо же было в такую переделку попасть…
— Короче, всё ясно с тобой, Михаль! Как был ты крысой, так крысой и остался!
Габай отшвырнул микрофон, взял разводной ключ обеими руками и со всего размаху треснул им по аквариуму.
Грохнуло, разбиваясь, стекло. С оглушительным лязгом и звоном полетели на пол металлическая крышка и осколки стекла. По проводам с сухим шорохом пробежали искры.
Бандит едва успел увернуться от хлынувших струй. Второй удар, ещё сильнее, ещё яростнее, он нанёс по мозгу, который оставался лежать на дне разбитого аквариума. Мозг брызнул во все стороны. Габай на всякий случай ещё пару раз ударил ключом по студнеобразным комьям, окончательно разделываясь с ненавистной «крысой», а потом и сам аквариум свалил на пол. Вместе с аквариумом сползло с кушетки безголовое тело, соединявшееся с ним трубками и проводами.
Габай подскочил к приборам и начал бить по их экранам и лампам. Лампы взрывались с треском.
Остановившись на минуту перевести дух, бандит услышал шум за дверью. Внизу громко ругались и, кажется, даже швырялись стульями. Габай насторожился. Если в морг и правда привезли покойников, то покойники попались что-то очень шумные…
Он оглянулся на дверь и заметил в проёме бледное лицо доктора.
— Падла, подслушивал? — остервенился бандит.
Он подскочил к двери и, прежде чем доктор успел опомниться, распахнул её настежь. Леонид Аркадьевич, цеплявшийся за дверную ручку, не удержал равновесия и повалился к его ногам.
— Подслушивал? — в бешенстве зарычал Габай. — Подслушивал, да?
Над головой доктора занёсся разводной ключ. Позеленевший от ужаса, со сползшими с носа очками эскулап попытался отпрянуть, но сил у него не было…
— Послушайте меня, — сдавленно забормотал он, — я скажу вам всё…
Глаза Габая налились кровью, лицо перекосилось в злобной гримасе.
— Подохни, сука!
— Вы ничего не зна…
Блеянье перепуганного доктора прервалось на полуслове. Разводной ключ обрушился на его голову и она с хряском раскололась. Эскулап безжизненно поник, распластавшись на лестничной площадке. Брызнувшая кровь залила его бледное лицо, бородку, зелёный халат, разбитые очки и пол вокруг.
Габай перевёл дыхание, вытер пот со лба. Но в следующий момент снова насторожился. По лестнице кто-то быстро поднимался. Причём, судя по звуку шагов, поднимался не один, а двое или трое!
Увидев вышедшего из-за лестничного поворота Нугзара с двумя братками, он отпрянул от неожиданности и выронил ключ. Замер и Нугзар при виде окровавленного трупа.
Пару мгновений Габай и Нугзар стояли, молча глядя друг на друга. Первым опомнился Габай, метнулся в лабораторию, захлопнул за собой дверь и запер её на щеколду. Нугзар и братки с яростным воплем ринулись за ним.
Габай, как затравленный зверь, заметался по лаборатории. В дверь барабанили.
— Габай, хана тебе! — кричали из коридора. — Лучше открой по-хорошему!
Габай бросился к кабинету, но его дверь была заперта. Ассистентка наверняка видела, как он расправился с доктором, и успела запереться. Он грохнул по двери кулаком.
— Сучка, открой!
— Нет! — взвизгнуло из кабинета.
Бандит, тяжело дыша, огляделся. Отступать было некуда, разве что через окно. Он бросился к ближайшему окну, но по дороге наступил на михалёвский мозг, слизью растёкшийся по кафелю, нога заскользила, и бандит, не удержавшись, с воплем полетел на пол.