Габай зарыдал.
— Да чего вспоминать-то…
— Кровью умоешься!
Обмякшего Габая схватили и швырнули на грязный пол. Он заскулил, задёргался, отбиваясь от Нугзара.
— Это всё раздолбай Папаня… — выл он, пытаясь отбиться от сильных нугзаровых рук. — Надо же было ему подохнуть не вовремя…
Но его держали крепко.
— Шеф, ты чего? — вдруг послышалось над самым ухом. — Снится, что ль?
Раскрыв глаза, Габай вгляделся в бледный полумрак и обнаружил, что находится у себя в комнате, причём лежит почему-то не на кровати, а на полу. Гугнивый с Качком держали его под руки, видимо собираясь втащить обратно на кровать.
— На, выпей, легче будет, — Пискарь поднёс ему стакан.
Габай, стуча зубами о стекло, выхлебал водку до дна, закусил протянутым огурцом и только тогда, наконец, смог самостоятельно подняться с пола. Поддерживаемый братками, он уселся на кровать.
— Никто не звонил?
— Никто, — ответил Гугнивый.
За окном серело скучное дождливое утро.
«Жихарь, может, и звонить не будет, — уныло подумал Габай. — Сразу подвалит сюда со своим отморозком Нугзаром, а тот ещё ораву громил с собой приведёт… Попал я…»
— Думайте, куда Папаня мог камни заныкать, — пробормотал он. — Думайте все. Он сказал, что схоронит их в обычном месте… — Габай посмотрел на Пискаря. — В каком «обычном месте»?
Пискарь пожал плечами.
— У себя, наверное, где же ещё?
— Мы вчера там были! Нету там ничего!
Браток не ответил.
Все разбрелись по углам, опасаясь разговаривать на эту скользкую тему. Габай, сопя, направился в туалет.
Он спускал воду, когда затрезвонил телефон. Все посмотрели на аппарат, но никто не сдвинулся с места. Габай медленно, как в трансе, подошёл к столу, положил руку на трубку. Подождал. Может быть, гудки прекратятся… Но телефон продолжал настойчиво звонить.
Прошла минута, прежде чем главарь поднял трубку.
— Алё, шеф, это я, — узнал он голос Дугина и облегчённо выругался.
— Чего тебе?
Габай был даже слегка заинтригован. С чего бы это Ване ему сейчас звонить? Вчера поздно вечером, после общего сбора банды, Дугин не остался ночевать у Габая, а поехал к себе в Бирюлёво.
— Новость из больницы слышал? — В голосе Вани чувствовалось волнение.
— Какую новость?
— А тебе что, Лида не звонила?
— Нет.
— Она мне только что позвонила, минуту назад. Прямо из больницы, где щас Папаня. Она туда поехала договариваться насчёт похорон и всего такого. Так вот, Дениска-то, оказывается, ещё жив!
— Что? — Осоловевший с похмелья Габай не сразу понял, о чём он говорит. — Как это — жив?
— Так. Сердце вроде работает! Мне Лидия сама сказала. Он пока ещё в морге.
Габай плотнее прижал трубку к уху.
— Ванёк, слышь? — заревел он. — А что она сказала, он прочухался?
— Нет ещё, но врач говорит, что шанс вроде бы есть.
— Как это — шанс есть? Ты толком гуторь!
— Да не знаю я ничего, шеф, я же там не был. Говорю только, что мне Лидия сказала.
Главарь положил трубку и, удивлённо мотая головой, передал браткам новость. Все согласились, что парню крупно повезло.
— Лучше бы Папаня выжил, чем этот хмырь, — заметил Качок.
— Пацан в тот день был с Папаней и Сёмой, — многозначительно проговорил Пискарь. — Он может знать, куда Папаня спрятал камни.
— Ну да, так Папаня ему и показал, этому щенку, — возразил Качок.
— Конечно, ничего он ему не показывал, — согласились остальные. — Папаня ни в жизнь не стал бы ему показывать.
Габай тоже кивнул.
— Это точно, — он озадаченно поскрёб в затылке. — Хоть пацан и выжил, да нам от этого толку мало. Не поможет он в нашем деле.
— А вдруг поможет? — не унимался Пискарь. — Пусть он не видел, куда Папаня спрятал вещички, зато он может сказать, чем Папаня занимался, куда ходил, что делал, где останавливался по дороге в Москву. Тут любая мелочь может навести на след!
У Габая загорелись глаза.
— А пожалуй, дело говоришь! — Он оглядел собравшихся. — Чую, надо сгонять в больницу, проведать, как здоровье Дениски!
Глава 4
Не прошло и часа, как он в сопровождении Пискаря, Гугнивого, Толубеева и Качка торопливо шагал по больничному саду. Небо закрывали низкие серые облака, моросил дождь. В безлюдных аллеях бандитам встретилось лишь несколько приблудных собак, кормившихся при больнице. Вспугнутые бесцеремонной компанией, они вяло побрехали и побежали прочь.
За деревьями показалось жёлтое двухэтажное здание морга. В эту минуту от него отъезжала санитарная машина, видимо доставив сюда очередного покойника. В дверях, оставшихся открытыми, стоял долговязый мужчина в бледно-зелёном медицинском халате и такой же бледно-зелёной шапочке, курил и с любопытством смотрел на приближающуюся группу.