– Нет иной Истины, кроме Вечной борьбы, – убежденно сказал великан, излучающий алое пламя.
– Что властвует над силами Закона и Хаоса? – спросил Элрик. – Что управляет вашими судьбами так же, как управляет моей?
– На этот вопрос я не знаю ответа. Есть только Равновесие.
– Тогда, может быть, Книга ответит нам, – сказал Элрик. – Пропусти нас и скажи, где она лежит.
Великан отступил назад, иронически улыбаясь:
– Она лежит в маленькой комнате центральной башни. Я поклялся никогда не заходить внутрь, но провести туда вас я могу. Идите, если хотите, свой долг я исполнил.
Элрик, Мунглам и Шаарилла направились ко входу в замок, но, перед тем как им войти, великан предостерегающе заговорил за их спинами:
– Мне говорили, что знание, содержащееся в Книге, Может нарушить равновесие в пользу сил Закона. Это меня беспокоит, но, выходит, есть и еще одна вероятность, которая беспокоит меня еще больше.
– Какая? – спросил Элрик.
– Это знание может оказать такое сокрушительное влияние на мультивселенную, что в результате наступит полная энтропия. Мои хозяева не желают этого, потому что в конечном счете это может привести к разрушению всей материи. Мы существуем только для того, чтобы сражаться, а не побеждать, для того, чтобы поддерживать вечную борьбу.
– Мне все равно, – сказал Элрик. – Мне нечего терять, Орунлу-Хранитель.
– Тогда иди, – сказал великан и зашагал через двор в темноту.
Внутри башни ступеньки ведущей вверх винтовой лестницы были освещены бледным светом. Элрик начал молча подниматься, движимый собственной целью, предначертанной самой судьбой. Поколебавшись, Мунглам и Шаарилла последовали за ним, на их лицах было выражение вынужденного смирения.
Все выше и выше поднимались ступени, неимоверно извиваясь на пути к их цели, и наконец трое оказались перед комнатой, наполненной ослепляющим светом, многоцветными колеблющимся, не проникавшим наружу, но целиком остававшимся в комнате, которая вмещала его.
Зажмурившись и прикрывая красные глаза ладонью, Элрик вошел внутрь и сузившимися зрачками увидел источник света, лежавший на небольшой каменной подставке в центре комнаты.
Шаарилла и Мунглам, тоже ослепленные, последовали за Элриком в комнату и в трепете остановились перед увиденным.
Книга Мертвых Богов была огромна, ее обложка, инкрустированная неземными драгоценными камнями, и излучала этот ярчайший свет. Она сияла, она пульсировала светом и переливалась великолепными цветами.
– Наконец-то! – выдохнул Элрик. – Наконец-то Истина откроется мне!
На нетвердых ногах, словно пьяный, он сделал несколько шагов и протянул свои белые руки к тому, что искал с такой отчаянной безнадежностью. Его руки коснулись вибрирующей светом обложки Книги, дрожащие пальцы открыли ее.
– Сейчас я узнаю, – с восторгом сказал он.
Обложка с резким стуком упала на пол, драгоценные камни разлетелись по выстланному плитами полу. Под судорожно скрючившимися пальцами Элрика была только горка желтоватого праха.
– Нет! – Его крик был исполнен боли и недоумения. – Нет! – Слезы потекли по его лицу, искаженному гримасой отчаяния.
Руки Элрика погрузились в желтоватый прах. Со стоном, потрясшим все его существо, он упал на колени, уткнувшись лицом в распавшийся пергамент Книги. Время уничтожило Книгу, к которой никто не прикасался триста веков и о которой, возможно, просто забыли. Даже мудрые и всемогущие боги, создавшие ее, погибли, а теперь за ними в небытие последовало и их знание.
Они стояли на склоне высокой горы, глядя на зеленые долины внизу. Светило солнце, небо было голубым и безоблачным. За ними находилась зияющая дыра, которая вела в цитадель Повелителей Энтропии.
Элрик печальными глазами смотрел на мир, голова его упала на грудь под грузом усталости и темного отчаяния. Он не произнес ни слова с того времени, как спутники вытащили его, рыдающего, из комнаты, где лежала Книга. Теперь он поднял бледное лицо и заговорил голосом, исполненным самоиронии и горечи; это был голос одинокого человека, похожий на зов голодных морских птиц, кружащих в холодных небесах над мрачными берегами.
– Теперь, – сказал он, – я буду жить, даже не зная для чего, не зная, имеет ли моя жизнь какую-нибудь цель или нет. А ведь, возможно, Книга сказала бы мне об этом. Но, скорее всего, я бы все равно не поверил прочитанному. Я вечный скептик, я вечно задаю себе вопрос: сам ли я совершаю те действия, что совершаю? Я никогда не знаю, ведет ли меня какое-то высшее существо или нет. Я завидую тем, кто знает. Теперь мне остается только продолжить поиски и надеяться – возможно, напрасно, – что, прежде чем истечет отведенный мне срок, истина откроется мне.