— О! — указала туда Елена. — А вон и сам преподобный старец Назарий.
— Или его ученик, преподобный Игнатий, — сверившись с буклетом, ответил ей друг.
— Надеюсь, он там целиком, — понизив голос, поделилась она опасениями.
— В смысле? — Алек был несколько шокирован.
— Ну, в церкви есть такая странная тенденция, — стала объяснять Елена. — Хранить чьи-либо святые мощи по частям. Рука тут, нога где-нибудь в другом храме. А то и в другом конце страны.
— Узаконенная расчлененка, — перевел для себя маг. — Ужас какой-то.
— Согласна, — она чуть поморщилась. — Как это нелепо звучит, но все же, варварский обычай.
— Это мягко сказано, — возмущался ее друг. — Не по-людски это. Что? Не могли похоронить, а потом ту же икону нарисовать? Или там плащаницу вышить? А еще говорят, что если покойника в землю не зарыли, это не по-христиански!
— Уверена, что такому странному обычаю нашлось бы несколько объяснений, — Елена чуть пожала плечами. — Вроде бы трупы святых практически не разлагаются. Только изредка источают цветочный аромат.
— И что? — язвительно поинтересовался Алек, шагая вслед за подругой вдоль стен, где висели различные образы, которые Елена рассматривала с довольно заинтересованным видом. — Они тут мощи вместо ароматизаторов используют. А по частям, потому что целиком труп слишком воняет?
Его подруга усмехнулась.
— Зато чем больше частей, тем больше народу может мощам поклониться, — с иронией продолжала она. — Может, в этом и есть какая-то логика, но по мне, так она кривая. Все равно варварство…. Ой! — она вдруг рванула вперед, где заметила в одной из ниш заинтересовавшую ее икону. — Какая редкая штука! И как раз к теме расчлененки.
Алек подошел ближе. Да это изображение заслуживало особого внимания. Икона была новой. С присущими современной школе чертами. Четкие линии, акцент к деталям, яркие краски. На насыщенном алом фоне стояло глубокое блюдо, напоминающее очень широкую вазочку для конфет. Блюдо было золоченое с толстыми стенками, по краю шла какая-то надпись. Скорее всего, на старославянском. При желании прочитать слова было можно, но уж очень мелким был шрифт. Но особое внимание привлекало то, что лежало на этом блюде. Бородатая голова с широко открытыми глазами, над которой виднелся традиционный нимб.
— Иоанн Креститель! — Находка Елену вдохновила. — Редко такое встретишь.
— Редко? — Алек тоже рассматривал изображение с острым интересом. — Да я такое впервые вижу!
— Нет, я еще раньше подобную икону встречала в одной церкви у нас в городе, — его подруга все же предприняла попытку прочесть слова на ободке блюда. — Жаль… половину не разобрать. … Но блюдо примечательное. По форме. Кстати, по одной из легенд именно так выглядит Грааль.
— Долго я ждал, когда ты к этой теме придешь, — усмехнулся маг. — Это твоя религия.
— Наверное, — Елена легко пожала плечами. — Просто интересно. По символике. Помнишь ионитов?
— Секта времен зарождения христианства, — Алек кивнул. Все же он был специалистом по сектам. — Они верили, что истинным мессией был именно Иоанн Креститель. В этом что-то есть.
— И его голова на блюде, — подхватила подруга. — Скрытая истина?
— Привет Дену Брауну! — маг улыбнулся. — А мне нравится эта игра.
Елена так же ответила ему улыбкой и заговорщески подмигнула. Конечно, оба они понимали, что это просто глупо — искать в совершенно новеньком храме древние истины. Но церковные символы всегда были потрясающе глубоки и интриговали. На пустом месте можно было сочинить любую легенду. И это им нравилось. Теперь они рассматривали иконы не так лениво, как раньше, а с особым вниманием.
— Смотри! — через некоторое время радостно воскликнул маг, указывая куда-то через зал. — Дама с чащей.
— Чего?! — Елена резко остановилась и уставилась на друга с изумлением.
Примерно так же отреагировала на слова Алека и другая женщина. Она резко развернулась на его голос и уставилась на них с Еленой с каким-то тревожным и настороженным выражением. Вообще, эта женщина ничем особенным от других в храме не отличалась. Все та же длинная темная юбка до щиколоток, свободная блуза, волосы убраны под косынку. Но вот ее реакция… Можно было бы понять, если бы она была возмущена их разговорами или неуместной темой. Однако, она смотрела на них так, будто понимала, о чем идет речь. Будто играла в ту же игру. Но серьезно.