— Прекрати, пожалуйста.
— Слабо.
Вновь удар.
Я уже не смог сдержаться. Меня стошнило. Я уже толком перестал осознавать, что происходит. Всё кружится, с такой скоростью, что глаза не поспевают. Мне хочется закрыть их.
— Ты слишком слабо просишь.
Сейчас Лоран сам не свой, или же наоборот, это и есть его истинная натура?
— Оо, давай так. Я прекращу, если ты при извинении добавишь, господин, и поцелуешь мои ботинки. Хорошо?
Эти слова заставили меня вспомнить школьные времена и тех задир, что постоянно издевались надо мной.
«Если я это сделаю, они прекратят, он прекратит и тогда мне больше не будет больно?»
— Простите, пожалуйста, господин.
«Только поцеловать и эта боль уйдёт. Только это и всё прекратиться и мне больше не нужно будет страдать»
Всё будто в тумане. Тело ватное, я толком не могу даже двинуться. Да и мне и не надо. Лоран заботливо приблизил моё лицо к своим туфлям, что уже покрылись пылью.
«Ничего сложного, просто поцеловать»
Когда губы коснулись его обуви, я почувствовал горьковатый, но уже знакомый привкус. Школьные ботинки, такие же на вкус.
В голове, которая всё ещё чудом может соображать, появились те кадры, запрятанные глубоко в сознании. Меня раздевали, фотографировали, били, топтали, высмеивали, заставляли целовать, облизывать и даже жевать обувь.
— Хороший мальчик.
Лоран потянул волосы. Я вновь встретился с ним взглядом. Его лицо не злое и не доброе. Оно скорей, безразличное. Прошлые задиры, хотя бы получали от этого удовольствие, но не он. Ему как будто это безразлично.
Будто он увидел то, что итак было очевидно.
— Вот видишь, Ральф. Ты ни капли не изменился. Ты стал сильнее и даже может быть смелее, но внутри остался всё тем же. Ты будешь бояться, пресмыкаться, умолять, избегать, унижаться перед человеком сильнее тебя. Ты просто ошибочно принял свой апгрейд характеристик за изменение. Но это ни так. И если ты этого не поймёшь, то так и не изменишься.
— Я… не изменился?
Я уже толком перестал, что либо понимать. Уж слишком сильно мешает боль, чувство тошноты и головокружение.
— А ты сам как думаешь?
Я не знал, что и сказать. Я уже перестал ощущать тело, а глаза сами начали закрываться.
— Ральф, запомни эти пять минут своей жизни и хорошенько обдумай, как придёшь в себя.
«Обдумать?»
Эта была последняя мысль, после которой я потерял сознание.
…………………………………………………………………………………………………………………………………….
Неделя спустя — Лоран.
— Хлп хлп хва-хва хлп хва хва хва…
Разодранные костяшки рук покрытые кровью, болезненно горят, пока по щекам не переставая текут ручейки слёз. Сколько бы я их не стирал, они продолжают течь.
Я сижу над телом парня лет шестнадцати, по лицу которого уже сложно опознать, кто он. Я не чувствую, как его грудь поднимается и спускается. Скорей всего он уже мёртв.
«Я не плохой, не плохо. Я не хотел, не хотел этого»
В душе всё сжалось, сложно дышать, сквозь плач, который нельзя остановить.
Тяжёлый груз
— Воняет.
Запах тошноты смешанный с гнилью, буквально сжигает ноздри, заставляя шмыгать носом.
— Эххх, Ральф, Ральф, разочаровываешь ты в последнее время.
Поднявшись, я посмотрел на бессознательное тело Ральфа, что лежит почти неподвижно на твёрдом асфальте. Вокруг головы, уже успела сформироваться лёгкая лужа крови.
«Всё же не для меня объяснять, учить и воспитывать. Уж слишком категоричный»
Приложив руку к шее, я хрустнул.
— И что мне сейчас тащить его?
«Вряд ли он очнётся в ближайшее время»
Тяжело вздохнув, я поднял здоровую груду мяса.
«Тяжеленный, чтоб тебя. Неужели за всё это время зомби не могли немного от тебя отъесть»
Поняв, что такую тяжесть придётся тащить к самому лагерю, я поник, но деваться некуда, так что пришлось неспешным шагом идти, оглядываясь каждую минуту.
— Сразу предупреждаю, если появиться хоть один зомби, я без капли сожаления скину тебя со спины.
К счастью или нет, но этого почти не потребовалось. Так как по этому пути мы с Ральфом очень часто проходили, так что зомби почти не осталось, а те что и попадались, я просто обходил. Хоть и пришлось потрудиться, но я всё же вернулся благополучно, как раз вовремя. На улице только начало темнеть.
— Слушай, не мог ты блять помочь, а не смотреть как истукан!
Крайне раздражённо подозвав дежурного охранника, что толком не понимая, что делать смотрел на меня, я аккуратно положил Ральфа на пол, а сам присел возле.