«А зомби вообще существуют? Те монстры, а, а вообще был зомби апокалипсис?»
Холодный удар боли прошёлся по спине. Я поднял дрожащую руку, не отрывая взгляда.
«А рука? Она вообще существует? Я ведь лишился её тогда? Я чувствовал боль, так что уверен, что я отрубил руку это точно. Это боль была уж слишком реальной.
Настолько, что я её помню даже сейчас. То ощущение неминуемой смерти, что дышала в затылок, ту боль что разъедала тело, то чувство неминуемого конца и обреченности.
Я всё это помню»
Достав из-за рта закуренную сигарету, не долго думая потушил её об кожу на кисти.
— Мммм.
Жгучая боль заставила отбросить окурок, подальше от дрожащей кисти.
«Нет, это реально. Я и вправду вернул руку, вернул. Она настоящая. Всё настоящее… Подожди, она ведь так и так должна быть настоящей я ведь ей пользуюсь. Я ей держал сигарету, когда закуривал, замахивался топором, да даже мял грудь Хильды»
Скулы напряглись, внутри начала закипать злость вперемешку со страхом.
— Да сколько можно!
Я крикнул, так сильно, что горло начало разрывать из нутри. Так сильно, что начал кашлять, так сильно, что спёрло дыхание.
«Хватит. Пожалуйста, хватит. Я больше не могу»
Злость пропала, руки начали неметь, а с глаз потекли слёзы.
«Я устал. Пожалуйста хватит меня мучить. Я ведь пытался со всем этим бороться. Я даже пробыл в психушке, ходил к психиатру, медитировал, познавал себя, пил таблетки.
Почему ничего не помогает? Я ведь старался. Правду старался. Почему? Ведь старания всегда должны вознаграждаться. Так ведь? Тогда почему ничего не помогает?»
Пытаясь найти то ли надежду, то ли ответ, поднял голову к потолку. Так я простоял не знаю точно сколько времени. Скорей всего не больше пяти минут.
«К чёрту всё. Просто буду стараться ещё больше. Мне просто нужно помочь лагерю, как я и обещал…»
— А?
Сердце болезненно сжалось, но я не могу понять почему.
«Стоп, подожди, подожди. А кому я обещал?»
В голове возник образ хорошо сложенного парня с короткой стрижкой, держащего мой топор. Он стоит напротив меня, но я не вижу его лица. Наверное потому, что я не помню его. Я помню одежду, его телосложение, прическу, но не могу вспомнить лица.
«Кто это? Дядя Марк? Нет, дядя Марк другой. У него другое телосложение, да и я не помню, когда в последний раз видел его не в костюме. Тогда кто?»
— Нет, нет, нет.
Выпрыгнув с кровати, я просто выбежал на улицу, захватив рядом лежащий топор.
«Кому я обещал? Кому? Всё что я помню, так это то что должен приносить пользу лагерю, но зачем?»
Такое чувство, что я только вышел из под гипноза.
«Зачем мне это? Ради других людей? Нет, я уж слишком хорошо себя знаю, чтобы поверить в это. Ради Дяди Марка? Нет, это не он точно не он. Он бы не позволил мне подобное ради себя.
Он скорей бы заставил сформировать группу, чтобы обезопасить меня. Тогда ради Хильды? Ради неё мог бы, даже вполне, но я с ней порвал, так что цель должна исчезнуть. Она должна была больше не беспокоить меня.
Но даже сейчас она зудеть в голове, заставлял меня работать на благо лагеря. Так что это и не Хильда»
Руки вцепились в волосы, словно кисти скалолаза об едва ощутимый выступ.
«Не понимаю, что делать. Что я должен сделать?»
— Что!?
Лицо начало наливаться кровью, сердце стучать, как сумасшедшее. Мысли мечутся между собой настолько быстро, что я не могу даже зацепиться хоть за одну.
Всё это причиняет такую внутреннюю боль, что хочется прямо сейчас разбить голову о стенку.
Чтобы хоть как-то облегчить это, я со всех ног побежал в рандомном направлении, продолжая повторять одно и тоже слово. Но чем больше я пробегаю, тем сильнее напрягается горло при очередном выкрикивании вопроса.
В том время, как ноги сжигает, словно на костре, единственное, о чём я могу думать так это о моей сокровенной просьбе.
«Пожалуйста, кто нибудь… убейте меня»
Он не заслуживает такого отношения
«Всё из-за него. Если бы не он, брат был бы жив. Он бы был сейчас со мной»
Едва сдерживая начавшие подступать слёзы, за маской спокойствия прохожу осточертевшие коридоры.
Когда брат начал уходить на охоту с этой мразью, не беря меня я не могла усидеть на одном месте.
Так что приходилось десятки раз в день проходить одни и те же коридоры, видеть одну и туже плесень в углу, потрескивания на стенах, одних и тех же отчаявшихся людей.
«Я говорила ему…»
Чем больше я думаю о брате, тем больнее становится. Уже прошло почти десять дней, как брат умер, но я до сих пор не знаю, как поступить, что делать.