Когда она увидела ранение то, не смогла скрыть удивления.
– Тебя что укусили?
«Вот чёрт, если она это узнает то, может и сбежать, а мне позарез нужен врач»
– Нет, это….
Я уже хотел что-то придумать, но она опередила меня.
– Сколько времени прошло с момента укуса?
На лице девушки я не заметил испуга, лишь холод, который казалось, закрывал собой все её эмоции.
«Что, соврать, не получиться, да?»
– Где-то полчаса-час.
– Ясно, значит, как только тебя укусили, ты решил отрезать руку, чтобы вирус не распространился дальше… А ты довольно таки отчаянный.
Я не смог скрыть удивления, когда услышал от девушки, которая только недавно испуганно тряслась, такие смелые и взвешенные слова.
– Чего?
– Да нет ничего, просто не ожидал, такого продвинутого анализа ситуации от тебя.
– Это вообще-то грубо, но не важно, давай для начала пойдём в приёмную, там есть всё необходимое.
«Почему она такая спокойная?»
Внутри меня начало закрадываться странное чувство насчёт этой девушки.
«Почему она так быстро успокоилась? Почему она здесь одна среди стольких трупов?»
– Странная ты какая-то?
– Мне это часто говорят.
Говоря это, она не изменилась в лице.
«Пока не буду капать. В любом случае у меня нет выхода. Кем бы она ни была, если мне не вылечить руку то, я просто умру»
– Ладно, давай тогда показывай мне, где это твоя приёмная, но только как можно тише.
– Хорошо.
Затем я беспрекословно следовал за Хильдой, а она же в свою очередь пыталась не отходить от меня на расстояние дальше полуметра. И постоянно нервно смотрела по сторонам, до тех самых пор, пока мы не встали перед на удивление целой дверью, на которой висит табличка «Приёмная».
Тайна, которая не продержалась и часа
Мы встали возле двери в приёмную. Хильда спряталась за мою спину, словно какая-то мышка.
– Ты иди первый, а я здесь подожду. Если что-то случиться кричи.
Я не переставал смотреть на неё, так как не хотел, чтобы она узнала, о том, что я глухой. Это могло бы вызвать не нужные разговоры.
– Как благородно с твоей стороны, отправлять ели живого человека, в место, где его с большой вероятностью поджидает смерть.
– Не жалуйся, разве среди нас двоих не у тебя одного между ног пенис болтается? Так что будь мужиком.
– И что? Это никак не значит, что я из-за этого должен идти на верную смерть.
Пробубнив это про себя, я начал аккуратно приоткрывать дверь. На удивление за дверью никого не оказалось, и в отличие от коридора, было чисто, я даже бы сказал стерильно.
Зайдя, я несколько раз всё перепроверил и уже только тогда дал знак Хильде заходить. Она, же зайдя начала медленно искать на полках нужные медикаменты и металлические инструменты.
– Я, конечно, не поторапливаю, но буду безмерно благодарен, если ты будешь шевелить своими аппетитными формами быстрее.
– Не торопи меня, ты же не хочешь, чтобы вместо обезболивающего, я тебе вколола какой-то там антибиотик. А за комплимент спасибо.
Пока Хильда продолжала увлекательный поиск, я устало сел на пол, облокотившись спиной о стенку. Тяжело дыша, начал наблюдать, как беспристрастное лицо девушки то и дело искажалось лёгкой улыбкой.
«Чёрт возьми, надеюсь она никакая то психопатка. Хотя даже если так, у меня все равно нет другого выбора, кроме как положиться на неё»
В глазах всё начало размываться, а конечности неметь.
«Что-то спать хочется»
Всё это время я двигался только на одной лишь силе воли. Ужасно болит рука ноющей болью, а ещё бесконечно знобит от потери крови. Я физически не привык столько бегать, так ещё и с этим здоровенным топором, который кажется таким тяжёлым, словно целый шкаф.
Пока я смотрел, как Хильда с улыбкой увлечённо рылась в медицинских принадлежностях, веки начали постепенно закрываться.
«Угораздило же связаться с такой ненормально бабой»
С такой мыслью я и провалился в мир снов….
Перед глазами начали всплывать давно позабытые картины.
Сначала счастливое лицо матери, по которому текло множество ручейков крови вперемешку со слезами, затем кадр, как я и старший брат, стоим в морге перед двумя тележками, с лежавшими на них телами родителей, укрытые белыми покрывалами. По нашим щекам текут слёзы, пока мы, опустив головы, держались за руки.
А затем уже повзрослевший я в той же комнате, но уже плачущий совсем один, над одной единственной тележкой.
От этого плохого сна, меня спасла Хильда. Проснувшись, хоть озноб до конца и не пропал, но я уже перестал чувствовать ту ноющую боль, которая мучила меня последний час.
Открыв глаза, первое, что я увидел, так это декольте врача, лицо которой находилось в нескольких сантиметрах от меня. Краем глаза, я увидел на полу использованный шприц. Но я все равно по привычки переферийным зрением наблюдал за движением её губ.