– Спасибо, я уже завтракал, – пробубнил Лютер.
Не вполне понимая, в чём дело, но подозревая некий дьявольский подвох, он попятился от незнакомки, крепко сжимая в кармане свои четыре талера и бормоча:
– Денег нет и никогда не было… Я даже не знаю, что это такое…
– Ты плохой мальчик, – не унималась женщина с плёткой. – Придётся мне тебя отшлёпать!
«Вот оно: началось испытание моей веры через муки телесные!» – подумал Лютер, начиная мелко дрожать.
– Можешь избить меня до полусмерти, – пролепетал он. – Но ни тебе, ни твоему господину Сатане не завладеть моей душой и деньгами!
И он пустился наутёк, не успев увидеть крайнего удивления незнакомки. Вероятно, никому ещё до Лютера не удавалось так посрамить её хозяина дьявола.
Лютер вернулся домой и решил не чинить голос, полагая, что с Божией помощью и так всё пройдёт.
И правда, всё прошло и так, но не без последствий: в церковном хоре, где до этого Мартин пел сладчайшим тенором, его понизили до баса.
Лютер и звери
Однажды зимой пошёл юный Лютер с ребятами в лес, белок из рогаток стрелять. Конечно же, бессмысленное убийство животных уже тогда было ненавистно Мартину, но тут как раз речь и не шла о бессмысленном истреблении.
Всё дело заключалось в сложных хитросплетениях внешней политики. На востоке Европы находилось бескрайнее государство еретиков – Московия. Но, как сказано в Писании, «Богу богово, а кесарю кесарево». Московиты, конечно же, были еретиками византийской ереси, но их купцы предлагали на рынках католической Европы товар, обилием которого европейцы не могли похвастаться. Богатство недр, плодородие полей, изобилие лесов и рек этой таинственной дикой земли примиряли европейских купцов с досадным невежеством московитов в теологических вопросах, увлёкшим их в ересь «православия». И слава святому Меркурию – покровителю негоциантов, что Московия торговала по большей части дешёвым сырьём.
Но случилось так, что в очередной раз поссорилась Московия с соседней Речью Посполитой (а кто же любит соседей?!). Рассерженные московиты немедленно прекратили вывоз из своей страны самого востребованного в Европе товара – мехов. Первая беда была в том, что кроме как с Речью Посполитой да с еретиками веры магометанской Московия ни с кем более не граничила, и оттого вскорости по всей Европе разразился меховой кризис. Вторая же беда заключалась в том, что на дворе стояла зима, и прекращение поставок меха было совсем некстати.
А уж как страдали блестящие европейские дворы! Дело иной раз доходило до совсем уж огорчительных конфузов. Например, французский король вынужден был прятаться в своих покоях целую неделю, потому что ему не в чем было выйти к подданным – свою последнюю горностаевую мантию он на днях снёс в химчистку, а на новую-то мехов уже неоткуда было взять! Адъютант французского короля, конечно же, побежал со всех ног сулить ремесленникам химчистки любые деньги за необычайную скорость, которую они должны будут проявить взамен. Но в химчистке адъютанта уже ждала очередь из опередивших его посланников короля испанского, герцога брабантского, курфюрста бранденбургского и папы ватиканского. Всем этим адъютантам также не терпелось посулить работникам химчистки любые деньги в любой валюте.
Итак, европейцы все как один – от ветхих стариков до совсем ещё младенцев с влажными от материнского молока губами – поднялись на борьбу с меховым кризисом. Поднялся как один на эту борьбу и юный Лютер – ведь он всегда был с народом и за народ.
В один из дней, когда кризис (вслед за морозом) особенно свирепствовал, пошёл Мартин Лютер с народом в лес – зверя бить, мех добывать. В лесу все разбрелись кто куда и вскоре Мартин остался совсем один. Так он ходил меж дерев, выискивая беличьи убежища, как вдруг услышал треск ломаемых веток и недовольное урчание. Выглянув из-за очередного дерева, Лютер увидел медведя.
Как известно, зимой медведи спят, но не по своей воле этот мишка шатался по зимнему лесу: из берлоги его выгнала жена за то, что сильно храпел. И теперь медведь ходил по лесу, дожидаясь, пока его супруга заснёт.
Мартин, было, очень обрадовался: много ли на белке меха, а тут несколько тулупов разом ходят. Но посмотрел Лютер, как смешно переваливается мишка, как умиротворённо он сопит, не ожидая никакого коварства, посмотрел на свою маленькую рогатку… и ушёл быстрым шагом от этого места куда подальше – пожалел медведя.
Зарождение сомнений
История эта случилась, когда Лютер ещё не помышлял ни о каком протестантизме и был скромным послушником в католическом кадетском училище имени святого Диоклетиана.