- Мяу!
- Что, ещё хочешь? - Андрей раскрошил ломоть хлеба и принялся по кусочку кормить его, почёсывая за ушком. - И давно ты тут сидишь, малец? Изголодался весь, поди.
Несмотря на свои миниатюрные размеры, котёнок съел три четверти куска хлеба, потом потёрся мордочкой об Андрея, зацепил когтями солдатский ремень и принялся месить лапами его ногу. Тот прижал к себе его тщедушное тельце и ласково погладил по клочкастой, но мягкой шёрстке.
- Бедолага, - протянул он. - И на тебя, мелкотню, войны хватило!
Спали они вместе. Котёнок свернулся уютным клубочком у Андрея в ладони и обнял пушистыми тонкими лапками за мизинец.
Утром, когда яркое весеннее солнце щедро разбросало свои тёплые лучи по изувеченному боями посёлку, в полку скомандовали наступление. Состояться оно должно было через час, ровно в восемь по московскому времени. Вернувшись с построения, Андрей вытащил из вещмешка котёнка, которого уже окрестил Филимоном - в честь своего погибшего друга Гришки Филимонова - и заглянул в его ясные жёлтые глазки.
- Ну, как ты тут? А мы в бой идём, так что тебя придётся спрятать. Вернусь - заберу тебя. Домой вместе поедем, будешь у нас с Улей жить.
Филимон мякнул, будто соглашаясь, и заёрзал в его руках. Андрей быстро построил из кирпичей подобие домика, накрыл сверху обгоревшей по краям доской, что раньше, по всей видимости, была частью пола, и посадил туда своего нового питомца. Филимон задрал голову и запрядал ушками, потом встал на задние лапы и попытался вылезти.
Андрей мягко опустил его обратно.
- Слушай боевую задачу, боец! - строго приказал он и поскрёб его между ушек. - Сидеть тихо, не высовываться, не подавать никаких признаков жизни! С противником в бой не вступать! Ждать моего возвращения!
Филимон послушно уселся и принялся деловито умываться. Андрей ссыпал в угол домика заранее раскрошенный хлеб, поставил миску с водой, которую в нахалку спёр на полевой кухне прямо из-под носа у повара, и вскочил на ноги. Котёнок стал важен для него, нашёл своё место в его суровой солдатской душе, и он хотел во что бы то ни стало сберечь животинку.
Немцы, увидев их, тут же принялись яростно огрызаться огнём из пулемётов. Рвались снаряды, свистели пули. Пот нещадно заливал глаза, и Андрей до боли тёр веки перемазанной в грязи рукой, пока очередной взрыв не откинул его назад. Он скатился в воронку, загребая ладонями рыхлую землю, со стоном перевернулся на спину и несколько секунд лежал без движения. Над головой плыл чёрный дым, а сквозь него пробивались тонкие солнечные лучи и падали на лицо.
Андрей попытался приподняться, но острая жгучая боль впилась в плечо безжалостным зубастым зверем, и он закричал. Словно сквозь пелену тумана ворвались звуки: снова засвистели пули, забабахали взрывы, затрещали автоматы. Кто-то истошно вопил совсем рядом, а потом крик резко оборвался.
Андрей выкарабкался из воронки. Холмистое, кое-где поросшее редкой травой поле было усеяно телами, среди которых ползали на брюхах две молодые девчонки: новенькая медсестра Любка и Алёнка. Любка была босой. Она с трудом волокла за собой раненого солдата, обхватив его руками за грудь, и что-то безостановочно приговаривала сквозь крепко стиснутые зубы.
Алёнка перевернула на спину очередного бойца. Вместо лица у него было кровавое месиво. Она перекрестилась, накрыла его посечённой пулями каской и поползла назад.
- Алёна! - что было сил заорал Андрей, зажимая ладонью кровоточащее плечо, и захлебнулся собственной слюной. - Алёна, я тут!
Медсестра обернулась, но тут же ткнулась лицом в прелую сырую землю: рядом снова бабахнул оглушительный взрыв. Андрей, зажимая ладонью кровоточащую рану, пополз к ней. Она распахнула свою матерчатую сумку с красным крестом, вытащила бутыль со спиртом, клок желтоватой ваты и моток бинта.
- Зацепило, миленький? - участливо поинтересовалась она, поливая рану спиртом из горлышка. - Ну ничего, у тебя тут не страшно. Сам ползти сможешь?
Андрей закивал. Глаза застилала красная пелена, плечо нещадно жгло. "Как это не страшно?" - подумал он. Всю руку до самых пальцев залило кровью, зубы непроизвольно отстукивали чечётку, и чувствовал он себя так, будто вот-вот испустит дух.
В блиндаже Алёна как следует обработала ему рану, умеючи вытащила осколок пинцетом и крепко перемотала бинтами.
- Ну вот. Теперь в госпиталь.
Наступление завершилось победой: немцы были полностью выбиты со своих позиций и теперь позорно бежали, прикрывая задницы касками. Уже вовсю разошёлся ясный апрельский день, нежные белые облака лёгкими перьями повисли над недавним полем боя, солнце ярко улыбалось с голубого неба. Кое-где ещё дымились разорвавшиеся снаряды, и лёгкий ветерок подхватывал клочкастый чёрный дым, закручивал спиральками и стелил над лугом, то прижимая к земле, то взметая вверх.
Андрей лежал на носилках в блиндаже. Рядом сосредоточенно стучал ключом радист, что-то попутно записывая карандашиком в маленький блокнотик, а командир радостно орал в телефонную трубку:
- Конечно, товарищ генерал! Что, тикают немцы! Бегут, товарищ генерал, бегут так, что только пятки сверкают! Да, товарищ генерал! Будет исполнено, товарищ генерал! Благодарю, товарищ генерал!
Он грохнул трубку на аппарат. Алёнка встала из-за стола и протянула ему какую-то бумажку.
- Вот, товарищ майор, всё выписала. Всего четырнадцать человек.
Командир сверкнул радостной улыбкой и вдруг схватил её за плечи и крепко расцеловал в обе щёки. Алёнка только и успела, что охнуть от неожиданности.
- Дорогая ты моя! - громким командирским голосом гаркнул он. - Алёнушка! К награде тебя представлю, душенька!
- Да за что ж, товарищ майор? - выпучила глаза Алёна. - За справки?
- За справки, голубушка, за справки!
Он легко подхватил её на руки и закружил.
- Ой! Ай! - сквозь хохот визжала Алёна. - Ой, поставьте, товарищ майор! Поставьте! Лучше вон Любку крутите, она-то незамужняя, а у меня муж имеется!
- Что муж имеется, это хорошо! - воскликнул командир, опустил Алёну на пол и повернулся к Андрею. - И тебя, боец, тоже к награде! За смелость!
Андрей слабо улыбнулся. У него сильно кружилась голова, в глазах периодически темнело. Алёна сказала, что это от кровопотери. Рану жгло раскалённым металлом, отдаваясь резкой болью по всему телу.
А когда он уже ковылял к грузовику, что должен был доставить раненых в госпиталь, вдруг вспомнил о котёнке и чуть было не хлопнул себя по лбу от досады: и как только мог запамятовать?! Он кинулся было в сторону разрушенного кабаре, но был остановлен твёрдой Любкиной рукой:
- Куда собрался, боец? А ну полезай в кузов, я за вас, оболтусов, головой отвечаю!
Андрей отодвинул её в сторону и пошёл дальше. Любка догнала его и железной хваткой вцепилась в локоть.