Большая жизнь, взрослые заботы востребовали дополнительных качеств, и у меня неожиданно проснулись деловая инициатива, ответственность за работу и людей, лидерство — о чем я в себе не подозревала. С лету я ориентировалась в возникающих ситуациях и видела, где и на чем можно заработать. При этом с охотой отдавала знания, учила других, не боялась умного конкурента, ибо понимала, что всегда буду на шаг впереди. До этого не приходило в голову разбираться в своем отношении к людям по большому счету, а тут выяснилось, что оно прекрасно. Да, был у меня такой грех — я любила людей. Они меня не раздражали. Даже их недостатки не мешали, но красноречиво указывали, как их лучше обойти. Не являясь человеком, целиком независимым от коллектива, я умела интуитивно нащупать сотрудников, кто мог быть мне полезным. Так потерявшийся щенок ищет себе заступника.
Родных же опекала и баловала как могла, любила это делать. Если бы Бог позволил мне добиться большего, я бы окружила их изысканной роскошью и не видела бы другого смысла жизни.
О недостатках нет смысла писать, они — во всем вышеизложенном. Они — обратная сторона лучших черт. Часто я слишком верила в идеалы, воевала с ветряными мельницами; чересчур откровенничала о своих намерениях, обсуждая общие планы с партнерами; проявляла уступчивость там, где еще можно было побороться; бывала и нерешительной. Мое снисхождение к человеческим недостаткам порой принимало форму сюсюканий и мешало работе. Меня обманывали, мои идеи воровали, меня жестко устраняли с дороги — всякое было.
Добропорядочность часто походит на неискушенность. Особенно это проявилось в период так называемой перестройки — краха социализма и установления первобытных отношений в обществе. И если с добропорядочностью раньше считались как с положительным качеством, то теперь — стыдятся. Все относительно. Я продолжаю эту линию, остаюсь в чем-то наивной, но отречься не могу. Наивность моя, допустим, состоит в том, что я ратую за пропаганду добра, как осознанного действа. Конечно, уместного, а не навязываемого. Исхожу при этом из самых простых логических схем.
Можно теоретически допустить наличие в природе более развитого сознания, чем человеческое, — неизученной силы. Почему нет? Тогда это сознание невольно наблюдает над нами, как мы наблюдаем над животными, растениями. Иногда это сознание вмешивается в ход наших событий, оказывает нам помощь. А мы, не зная истинной природы вещей, расцениваем ее как везение, чудесное стечение обстоятельств или нечто мистическое, каким, по сути, оно и есть. Случаев, когда в человеческие судьбы, в земные события вмешивается само провидение, — немало.
И если это, действительно, наш человеческий Бог, если эту силу так назвать, то Его вмешательства есть не что иное, как Добро. Значит, Он хочет, чтобы оно было среди нас, демонстрирует его нам, чтобы мы наследовали Ему и тоже творили добро — для пользы своей. Ведь нам нравится, когда дети повторяют наши лучшие поступки, научаются от нас жить и становятся сильнее. То же, думаю, испытывает и наш таинственный Бог в отношении нас.
Добро, если его делать хотя бы по капельке — осознанно и не ленясь, умножает силу Бога, делает Его большим количественно. Бога становится больше среди нас, Он становится повсеместным, Он достается большему количеству людей, Его хватает на всех. Он объединяет нас своим вниманием, а мы стремимся сплотиться, как воспитанники одного наставника.
Много можно говорить об этом, но ясно одно — добро, совершенное по убеждению, это Бог — наше чудесное спасение.
Стоит ли отказываться от такой наивности? Полагаю, нет, ибо в ней — будущее. Да и написание этой книги — тоже наивность, я ведь пишу ее для тех, кто еще не родился, знаю это.
Мягкий характер, незлобивость и незлопамятность, немстительность, склонность прощать обиды — вот главное, что мешало жить мне лично. С другой стороны, я иногда задумываюсь, спрашиваю себя: а намного ли большего я добилась бы, не будь этих недостатков? И вижу, что материально жила бы лучше, но что осталось бы сухим остатком в душе, сказать трудно.
По крайней мере теперь я со своими недостатками кажусь современным прагматичным людям лишь чуточку наивной, не хуже того. Зато старые знакомые при встрече со мной радуются, а не отворачиваются — тоже утешительный факт.
Подруги
1. Школьная певунья
Всему свое время, и подругам тоже. Наживать их надо вовремя и потом всю жизнь беречь. И это не поэтический пафос, а реалии. С годами утрачивается способность человека цвести и плодоносить друзьями. Один раз это только и происходит — на заре его века, потом уже никогда. Но кто это понимает в детстве? Никто. И это прекрасно, потому-то подруги появляются как олицетворение чистой, искренней нашей сути и остаются лучшей частью нас самих, живущей автономно. Подруги словно русла, по которым кровь нашей души перетекает в мировой океан народа.