Долго созерцали они отражения, которые трепетали и играли в воде, и на душе у них было спокойно, счастливо, хорошо. В водах реки отражались и высокие деревья, и яркое синее небо, а вокруг повсюду было тихо, тепло и солнечно. Только с высоты доносился голос скрытого в ветвях кри-ри: «Ку-ку! Ку-ку!»
Молодая пома, счастливо прильнув к Безволосому, приподняла голову, прислушалась к кукованию и повторила:
— Ку-ку! Ку-ку!
Безволосый смотревший в рот Молодой поме, удивился этому подражанию, тоже поднял голову и прокуковал:
— Ку-ку! Ку-ку!
Другой кри-ри рассыпал хрупкое звонкое чириканье: «Чу-ру-лик! Чу-ру-лик!»
— Тшу-у-ик! Тшу-у-ик! — повторила за ним Молодая пома.
— Тшу-у-ик! Тшу-у-ик! — попытался повторить и Безволосый. Он не мог сделать это так же искусно, как Молодая пома, а потому повторил и в третий раз. А когда ему показалось, что он сделал точно так же, как и она, он радостно посмотрел на нее, и его глубокий, осмысленный взгляд говорил: «Ты слышала? Я тоже умею так… Умею точно так же, как и ты…»
Глава 9
ПЕЩЕРНЫЕ ЖИЛИЩА
Большая группа чунгов продолжала блуждать по лесу, и все они были довольны. Огромные другие чунги были изгнаны; и даже грау и мо-ка встречались редко, и лишь время от времени какой-нибудь чунг становился жертвой их кровожадности. Кроме множества плодов на ветвях, кроме млечных стеблей и верхних побегов кустарника, в лесу было много вкусных та-ма. Были и другие животные, которых чунги ловили и убивали без труда, так что мяса у них всегда бывало вдоволь.
Но с некоторого времени белое светило словно перестало греть с прежней силой и ночи стали словно холоднее. Вместе с этим многие листья на деревьях стали изменять свой цвет и опадать. Некоторые получили цвет бурого мо-ка, другие — рыжего дже, третьи стали пестрыми, как шкура гри. Лес постепенно начал оголяться, земля покрылась опавшими листьями, а когда чунги шли по ним, они тихо, приятно шелестели.
Кто изменял цвет леса и срывал листья с деревьев — чунги не знали. Сначала они даже не обратили на это внимания — так постепенно и незаметно совершалась эта перемена. Лишь когда почти весь лес потерял свою густую зелень, когда некоторые деревья остались совсем без листьев, они изумленно завертели головами во все стороны: плодов больше не было, цветов тоже, верхние побеги и сочные стебли на кустах стали твердыми, а гнезда кри-ри опустели. Правда, еды оставалось еще достаточно, хотя приходилось обходить большие пространства. Хуже всего было то, что небо начало сердиться все чаще. И теперь оно не гремело и не швыряло молниями, но плакало подолгу. Иногда оно плакало от рассвета до темноты, и, сколько бы чунги ни закрывали себе головы и плечи пожелтевшей травой и опавшими листьями, дождь просачивался, и они были совсем мокрыми. Это заставило их искать сухого приюта даже днем. Сначала они укрывались в больших дуплах и под искривленными стволами столетних упавших деревьев, толщиной с двух и еще двух чунгов. Потом они попали в местность со скалами и пещерами и, вспомнив о том, как некогда прятались в пещерах, догадались, что пещеры и сейчас смогут защитить их от дождя и ночного холода.
Но, сколько они ни бродили, им не удавалось найти такую большую пещеру, чтобы укрыть всю большую стаю, и потому они невольно разбились на меньшие группы. Смелый с Бурой, с двумя маленькими близнецами, Молодая пома с Безволосым, еще одни чунг с двумя помами и один очень старый чунг остались на месте. Конечно, группа была небольшая, но все же их было достаточно, чтобы прогнать и убить любого сильного, свирепого хищника.
В некоторых пещерах оказались виг, и-вод, хе-ни, и их нужно было прогнать. Это чунгам было легко, так как они собирались вместе по нескольку маленьких групп и нападали дружно. Большинство хищников разбежалось, но были и такие, у которых в пещерах находились детеныши, и с такими приходилось сражаться. Так, у входа в одну пещеру одного чунга разорвал виг, а первого, кто вошел в пещеру, растерзала самка вига. Но в конце концов оба вига были убиты, и чунги завладели их пещерой.
В той пещере, куда попала группа Смелого, нашлось место для всех и еще для стольких же. Высоко над головами в каменном массиве была трещина, через которую падал свет, призрачно освещавший пещеру. Огромное вековое дерево с высохшей, выгнившей сердцевиной, выросшее среди скал над пещерой, спускало в расщелину длинные корни. Смутный свет позволял увидеть следы живших в пещере хищников и разбросанные кости съеденных ими животных; а при свете, попадавшем из устья, чунги заметили, что в одном месте из стены пещеры сочится вода, стекая вниз и образуя у стены лужу, так что они отошли к другой стене.
Привыкнув устраивать себе логовища и устилать их листьями, чунги разбрелись вокруг пещеры, чтобы собирать листья и носить их внутрь. Всякий набирал столько листьев, сколько помещалось в руках, и, прижимая их к груди, относил в пещеру и возвращался за новой охапкой. Двое чунгов-близнецов, по примеру старших, тоже носили в руках по пригоршне листьев. Но чаще всего они затевали игру с чем-нибудь другим и рассыпали свои листья.
Молодая пома нашла на земле гнездо кри-ри. Гнездо было большое, сделано из тонких веточек и пуха и наполнено листьями. Она подумала, что там есть яйца или детеныши кри-ри, и быстро разрыла и разбросала сухие листья; потом, недовольная, вытащила гнездо из куста, оглядела со всех сторон и отбросила. Близнецы тотчас же подбежали и стали играть им. Большое глубокое гнездо было для них новинкой; и в своей игре они начали насыпать в него опавшие листья. Наполнили его, потом разбросали листья и снова начали наполнять, визжа от удовольствия.
Молодая пома увидела их игру, и глаза у нее округлились. Она вдруг кинулась, схватила гнездо, наполнила его листьями и бегом бросилась с ним в пещеру. Оба малыша побежали вслед за нею, плаксиво визжа, но она не обратила на них внимания. Вбежала в пещеру, высыпала листья и выбежала снова. Гнездо за один раз заменяло множество охапок, и она сразу же принесла в нем столько листьев, сколько не могли принести в пригоршнях все чунги вместе.
Еще никто из чунгов не догадывался использовать скорлупу плода или панцырь та-ма, чтобы складывать в них ягоды или зачерпывать воду и нести ее в другое место. Поэтому все чунги следили глазами за Молодой помой, удивленно мигали, шевелили губами, но никак не могли понять, в чем дело. А когда поняли, то радостно закричали и кинулись к ней; каждый хотел взять гнездо себе, чтобы носить помногу листьев сразу.
Произошла драка, при которой гнездо оказалось совсем растрепанным, и в руках у чунгов остались только рассыпанные веточки.
Молодая пома первой начала искать другое гнездо, а за ней начали и другие. Вскоре у всех в руках было по гнезду, в котором они носили листья в пещеру. Они все время путешествовали от леса к пещере и от пещеры к горе, издавая различные звуки, которыми выражали свое удивление и радость оттого, что догадались переносить листья в гнездах кри-ри. Нет, ни у какого животного не было такого ума и сообразительности; и, положительно, чунги стали чем-то другим, чем-то большим, нежели животными…
Довольные и радостные, чунги спали в эту ночь на сухом и мягком. Утром, выходя из пещеры, они понесли с собою и гнезда, хотя никто из них не знал, на что еще их можно употребить. Но эти первые сосуды так удивляли их, что они носили их с собой целый день, несмотря на доставляемые ими неудобства, и с гнездами же вернулись вечером в пещеру.