Вот уже несколько дней подряд, приходя за водой, Ольга встречала старого знакомого — глухаря, кормящегося орехом на своем излюбленном месте. Крючкоклювая птица некоторое время смотрела на нее, потом грациозной походкой удалялась в чащу.
Но с каждым разом промежутки времени в «приветствии» увеличивались, древняя птица постепенно привыкла к встречам и даже начала интересоваться спокойными и размеренными движениями девушки. Заслышав шаги, глухарь быстро вскакивал на постамент, который заменяла старая колодина, и тут же замирал в гордой позе. Немигающие карие глаза испытующе смотрели, как она, звякая котелком, набирает журчащую воду, медленно моет руки или лицо.
Но чего он не любил, так это прямого взгляда. Не любил — это не то слово. Он очень боялся его! Ольга все это поняла на второй день и поэтому, желая некоторой дружбы, старалась не смотреть в темные бусинки, блестевшие под алыми бровями птицы.
Сегодня глухарь находился чуть повыше своего поста и, вслушиваясь в приближающиеся шаги, хитро выглядывал из-за ствола дерева. Девушка улыбнулась и, делая вид, что не замечает его, стала собирать шишки. Петух удивленно закрутил головой и быстро-быстро захлопал тонкими перепончатыми веками. Заинтересовавшись, он уже не убегал, а с живостью засеменил на месте, приподнимая то одну, то другую лапу и резво показывая то правый, то левый бок.
Видя, что новая знакомая не обращает на него никакого внимания, он тоже принялся за шишки. Поставив свою сильную четырехпалую лапу-крест на одну из шишек, глухарь с удивительной ловкостью начал отщипывать клювом-крючком ромбообразные глазки шелухи, открывая зерна. Казалось, его мощный, по-орлиному загнутый нос приспособлен специально для этой работы. Глухарь отрывал несъедобные лепестки и проворно глотал коричневые зерна, быстро набивая зоб, который заметно топорщился и выделялся на груди сизым оттенком.
Впервые в жизни наблюдая за глухариной кормежкой, Ольга забыла о своей работе и безотрывно смотрела на необычное зрелище, удивляясь всему, что проделывал ее новый знакомый. На одну шишку уходило около пяти минут, затем глухарь принимался за следующую. Не забывая о мерах предосторожности, он периодически вытягивал шею и наблюдал за окружающей обстановкой.
«Так, наверное, не сможет никто: ни воробей, ни курица, ни голубь, — думала девушка. — Скорости и чистоте позавидуют все! А впрочем, что здесь удивительного? Жизнь и тайга научат: ешь быстрее сам — иначе съедят тебя...»
Когда очередная порция шишек заняла треть мешка, Ольга вновь закинула его за спину и понесла к избушке. Дождавшись, когда человек скроется из глаз, глухарь перебежал на то место, где минуту назад была девушка. Покружив и не найдя шишек, недовольно защелкал. Сверху опять послышались шаги человека. Выдерживая недоступное расстояние, петух порхнул на отдельно стоящую пихту и приветствовал возвращение предупредительным скирканьем. Знакомый силуэт успокоил его. Глухарь втянул голову, замигал глазами, нахохлился и затих, подставив левый бок угасающему солнцу. Ольги он уже как будто не боялся и сидел спокойно, лишь иногда настораживаясь, когда она наступала на хрустящие сучки.
Так продолжалось довольно долго. Девушка несколько раз уходила и приходила, а петух все сидел на прогнувшейся от тяжести разлапистой ветке, словно охраняя ее покой.
Солнце все быстрее и быстрее клонилось к горкам. Ольга взглянула на часы — половина пятого. Немного подумав, решила сходить за орехом последний раз.
Глухарь все еще сидел, но как-то странно насторожился и замер, вытянув шею и поглядывая по сторонам. Она решилась на более дальний переход вниз по ключику. Нисколько не задумываясь, девушка заспешила к густому кедрачу. Почти сразу она услышала, а затем и заметила на одном из кедров движение, вызванное каким-то существом. Присмотревшись, увидела человека, сбивающего густо налепленные шишки. Ловко орудуя руками, он резко бил по веткам, отчего коричневые плоды сыпались на землю, как горох.
Даже не сомневаясь в том, кто бы это мог быть (ведь на много километров вокруг никого нет, кроме штатных охотников), девушка улыбнулась. Значит, это Вася сшибает! Подойдя почти вплотную, она подняла голову и, глядя в непроглядные ветки, звонко, на всю тайгу заговорила:
— Вася, спускайся вниз! Зачем сшибать шишки, когда вокруг столько падалки? Я и без того уже натаскала к избушке гору шишек!