Йонг стремительно скрылась в зарослях леса, не оборачиваясь и не произнося больше ни слова. Кажется, метров через тридцать пять по её щекам скатилось пару солёных капель. На входе в деревню они превратились в поток нескончаемых слёз.
Утро нового дня принесло за собой пасмурную погоду. Календарь перелистнул очередную страницу, а за окном искрились молнии одна за другой. Было двадцать минут шестого. На улице тьма. Оглушительные раскаты грома не дают сомкнуть глаз, пугают. Кроны высоких деревьев изгибались то на север, то на юг, ветер склонял их своими резкими порывами. По крышам деревенских хаток ударил град. У кого-то из соседей прохудился потолок – были слышны ругательства пожилого мужчины и взбудораженные возгласы его перепуганной жены. Не асфальтированные дороги замыло, грязь стекала по склону вниз. На улицах ни души, все спрятались по домам, а кто-то закрылся в теплицах, не желая бросать свой только взошедший урожай.
В голливудских фильмах за таким сюжетом следует апокалипсис. Но у Йонг он уже наступил. Неделю назад её жизнь была растоптана в прах. И вот уже несколько дней девушка переживает бессонницы и частые всплески апатии. Она бездвижно лежит на матрасе и свои пустые глаза в потолок направляет. На все вопросы и беспокойства бабушки Мэй отмахивается, уходит из дома, но к лесу больше ни на шаг не подходит. Не может себя пересилить. Один шаг – и все воспоминания вмиг распарывают только зашитую душу. А швы и так слишком хлипкие, держатся лишь на силе воли и честном слове больше никогда ни в кого не влюбляться. Она проклинала тот день, когда встретила Тхана. Сыграв с ней в искренность, он наигрался и красиво разбил её сердце, даже не осмелившись поднять на Йонг свой бесстыжий взгляд. А девушка спать не может, ломает себя каждый раз, коря за свою наивность, доверчивость. За невозможность выкинуть эльфа из своей головы.
– Ты не приболела ли, дорогая? – обеспокоенным голосом спрашивает бабушка, кладя свою ладонь на ледяной лоб внучки.
– Мне нужно уехать домой, – вдруг отчеканила Йонг, так и не сдвинувшись с места.
Старушка вначале опешила, а на её лбу проявилось ещё больше морщин. Она посмотрела на девушку глубоким и немного поникшим взглядом, после чего хрипло ответила:
– Электричка в Ульсан отправляется завтра на рассвете. Покушай, а потом я помогу тебе собрать вещи. На улице как из ведра льёт, так что овощи с огорода я сорву поутру, твой папа всегда любил домашние томаты.
Услышав слова бабушки, Йонг ошарашенно вылупила свои глаза, вмиг приподнимаясь и садясь на матрас.
– Так ты не против? – недоверчиво уточнила девушка, встречаясь с ласковым взглядом перед ней.
В ответ на это бабушка Мэй тяжело вздохнула.
– Твои родители сильно обеспокоены тобой. Они боятся, что ты никогда не поменяешь своих вкусов и целей в жизни. Я не считаю, что у тебя есть проблемы, но ко мне ты приехала не по своей воле. И держать тебя в этой глуши рядом со старушкой жестоко. Так что всё будет в порядке, если ты уедешь отсюда на несколько недель раньше. Ты заслужила хороший отдых, дорогая, – полушёпотом произносит бабушка Мэй, кладя свою руку на плечо девушки и невесомо целуя её в макушку.
А внутри Йонг всё съёжилось от этих слов. И вдруг она почувствовала себя настоящей эгоисткой. А уверенность и твёрдый настрой испарились, словно их и вовсе никогда в Йонг не было. Бабушка ещё раз ласково заглянула в глаза своей внучки, после чего не спеша поднялась с матраса на полу и, немного прихрамывая на правую ногу, поковыляла в сторону кухни. Ливень за окном постепенно стихал, так что теперь можно было расслышать каждый маленький шаг. Остановившись в нескольких метрах от комнатки девушки, бабушка Мэй обернулась назад, совсем по-доброму добавляя:
– Ты только навести меня в следующем году, хотя бы в выходной день.
И Йонг сорвалась. В мгновение ока она подрывается с матраса и решительно заявляет:
– Я никуда не еду.
– Что? Но ты же так хотела… – приходит в недоумение пожилая женщина, не понимая порывов девушки.
– Я просто запуталась, – на полувыдохе ответила Йонг, складывая руки за спиной и неловко опуская глаза в пол. – Но теперь я уверена. Никуда я отсюда не денусь, – улыбнулась она так искренне, что и сама себе не поверила. – Мне нравится быть у тебя, бабушка.
Одна фраза, а сколько счастья на лице близкого человека. Сердце Йонг щемит от того, как облегчённо и трепетно улыбается бабушка Мэй. Девушка неловко мнётся с ноги на ногу, но собирается с мыслями и бросается на старушку с крепкими объятьями. Почему-то сейчас все недельные переживания испарились, словно по щелчку пальца. Чувствуя поддержку родного человека, Йонг вновь ощутила себя сильной. И уверенность заняла своё место на пьедестале. Да такую девушку, как она, ничто никогда не сломит.