– Кажется, мне удалось познать сущность человеческой любви, – его голос мягкий, тёплый, на последнем слове парень опускает свои потяжелевшие веки и медленно оседает вниз.
Йонг мгновенно подхватывает его на руки, в истерике бьётся и трясёт эльфа за плечи. Слова Тхана больно укоряют в самое сердце девушки и щемят, нещадно перекрывают воздух в груди.
– Нет, нет, нет, – в безумном отчаянии проговаривает Йонг. – Не нужно умирать за тех, кого любишь. Надо жить ради них, – всхлипывая через каждое слово, шепчет она, надеясь, что Тхан обязательно услышит её и поймёт.
Но вдруг тело парня охватывает яркое свечение. Жмурясь от пронзающих лучей, Йонг всё ещё крепко прижимает к себе эльфа. Постепенно девушка чувствует, как тело парня исчезает под её касаниями. Свет стал ослепительно белым, и внезапно яркая вспышка разразилась между её рук. Лучи со всех сторон охватили Тхана, а Йонг прикрыла свои глаза, когда сильный порыв отбросил девушку на несколько метров назад. Но прошло пару секунд, и свечение мгновенно исчезает. Девушка пытается сфокусировать взгляд, но всё вокруг плывёт. Она часто моргает, и зрение постепенно приходит в норму.
Не поднимаясь на ноги, Йонг в мгновение ока подползает туда, где буквально минуту назад лежал Тхан. Теперь в этом месте посереди короткой травы сквозь землю пробился белоснежный крокус. Его нежные лепестки содрогаются от тяжёлого дыхания Йонг. Девушка аккуратно проводит кончиком пальца по бутону и замирает, не смея вздохнуть. Она не любуется красивым цветком. Йонг разговаривает с самим Тханом, его душой, чувствует мудрый взгляд парня на себе, и ей даже кажется, словно он сейчас тут, стоит рядом с ней. Крокус нежен, прямо как ладони эльфа, а пахнет он, как ни странно, весной и свежей хвоей. Запахом Тхана.
Йонг никогда в своей жизни не думала, что будет страдать от любви. Человеческая жизнь до абсурда проста. Но люди проживают изо дня в день, привнося в этот мир как можно больше трудностей. Тхан не был знаком с человеческими традициями и укладами жизни. Но молодой эльф всегда мечтал иметь возможность ощущать всё вокруг так, как это делает человек. Люди его восхищали. Своей простотой, искренностью, своими улыбками и благородством. Тхан до последнего был убеждён в том, что самопожертвование является актом человеческой глупости. Он не порицал тех, кто отдавал свои жизни ради других, но твёрдо верил в то, что можно было помочь кому-то, не жертвуя при этом собой. В этом и заключается главное отличие эльфийской расы от человечества. В лесном народе нет места сочувствию, долгим переживаниям, состраданию. Безусловно, эльфы стоят друг за друга, борются со злом и стремятся к справедливости. Но за всеми этими действиями лежит лишь закон, твердый, непоколебимый, гораздо более устойчивый, нежели у людей. Человек по природе своей на первое место ставит мораль, на основе которой и следует закону. И в моменты сильных переживаний, в опасное время людьми движет только мораль. Человек не думает о последствиях в секунды своей порывистости и мимолётных наваждений. Он бросается под огонь, откидывает свою жизнь на последний план, когда на кону стоит то, чем он дорожит. Именно это и поражало Тхана при прочтении человеческой литературы. Чувства, возведённые на пьедестал. Как же сильно молодой эльф хотел ощутить все грани эмоций, доступных человеку. И как же много он отдал, чтобы наконец-то назвать себя любящим. Тхан не раздумывал над разумностью своего поступка, когда прикрыл Йонг от стрелы. Возможно, Йонг спас бы тот защитный жилет, а возможно, и нет. И даже если бы девушке грозила минимальная опасность, совсем ничтожный процент, то Тхан всё равно бы рискнул собой, чтобы спасти. Отдав свою жизнь за неё, он на себе ощутил силу человеческой любви. И сейчас белый крокус смотрел на девушку безо всякого разочарования, наоборот, казалось, что если бы у Тхана появился шанс прожить свою жизнь с самого начала, то он непременно позволил бы себе полюбить вновь.
Крупная слезинка скатилась по красной щеке девушки. Склонившись над цветком, она не сразу почувствовала, как кто-то присел рядом с ней. Приподняв свою голову, она увидела двух взрослых эльфов, чем-то напоминающих Тхана. Йонг быстро поняла, что перед ней сидят родители парня. Девушка не сказала ни слова, и они минут пять просидели в полнейшей тишине. Другие эльфы уже практически полностью скрылись с этого места, отправляясь на поиски нового убежища. Почти опустев, поляна вновь начала навевать тоску. Йонг молча заглянула в глаза взрослых эльфов, и та печаль, которую она увидела в них, заставила сердце девушки больно сжаться. Отец Тхана несколько раз бросил на Йонг суровый взгляд, но говорить что-либо не стал, воздержался, да и смысла разговаривать уже не было. Погодя несколько долгих минут, окутанная горем мать подала свой голос: