Джонни поздоровался с Лейнасаром, как со старым знакомым. Приличия ради задал несколько вопросов и больше не приставал. Это Лейнасару понравилось. Нельзя же каждому встречному и поперечному рассказывать о всех нелепостях, которые он пережил в последнее время.
После первых рюмок он избавился от гнетущей неловкости. Теперь он спокойнее прислушивался к разговорам.
Естественно, что в центре внимания все время был хозяин вечеринки Джонни. Чем больше Лейнасар наблюдал за Джонни, тем больше завидовал ему. Джонни не дал привязать себя тут, на месте. Он отправляется в большой мир — в Америку. Когда-то Лейнасар и Швецию считал «большим миром», в который он надеялся войти. Но все рухнуло со «смертью» доцента Зандберга. Может быть, Зандберг и на самом деле умер? От этого Лейнасару ни тепло ни холодно. Но Швеция для него не стала «большим миром». Он жаждал настоящей жизни, но не добился ее. Он не жил, а прозябал. Поэтому Бригита так легко нокаутировала его. В сущности, она только затянула петлю той длинной веревки, которая начала виться для него уже с первой поездки в Швецию.
Интересно, могла бы Бригита сыграть такую же шутку с Джонни? Наверное, нет. Джонни прогнал бы ее, потешившись. И теперь Джонни едет себе в Америку и будет там припеваючи жить дальше. А может быть, все надежды на Америку — заблуждение, такая же пустая и гнилая мечта, как недавняя мечта о Швеции? Они, беглецы из Латвии, никому не нужны. Недолго понадобились доценту Зандбергу, а потом — можете убираться!
Лейнасар пытался залить горечь тремя стаканами виски. Затем до него начали долетать обрывистые фразы Джонни о задачах, обязанностях, обязательствах… Все это доходило до Лейнасара смутно, словно в этих фразах скрывалась неуловимая мысль, но Лейнасар все же улавливал ее. В мозгу опять вспыхнул какой-то маленький огонек.
Стало быть, Джонни отправлялся не в увеселительную поездку для смены климата. Он не бредил теми пустыми надеждами, которыми бредят «облупившиеся». Они в своей духовной нищете стараются убедить себя, что выполняют какую-то историческую миссию.
Неужели Джонни на самом деле нашел в жизни цель? Возможно ли, что он нужен кому-то? А Лейнасар? Лейнасар не нужен никому. Даже Бригите не нужен. Нашелся, должно быть, какой-нибудь Зандберг, которому понадобился Джонни, а он, Лейнасар, не нужен никому. Ровно никому! Никому!
Пересохшее горло обжег огненный напиток, но Лейнасар не хмелеет. Его снова и снова одолевают сумбурные мысли. Они пристают к нему и уже ни за что не оставляют.
Может, Бригита обманула его только потому, что он был никем. У него не было ни денег, ни славы — ничего. Жалкий слесарь, токарь, чернорабочий. Бригите нужны блеск, приключения, интересные тайны. Нечто такое есть сегодня у Джонни. Джонни Бригита не обманула бы. А может, все равно обманула бы?
Но почему не обманывать, когда ни в чем нет смысла? Каждый должен жить для себя! Только для себя! Таков закон жизни. Бригита ничего другого не сделала, она только жила по этому закону.
Нет виноватых! Виновата сама жизнь!
А откуда такая жизнь? Из-за войны? Война давно окончилась. А может быть, она для кого-то еще не кончилась? О чем это там говорит Джонни?
Лейнасар берет себя в руки и слушает Джонни.
— Многие говорят, что война кончилась. Разве это правда? Если это так, то мы сами должны выкопать себе яму и лечь в нее. Если война кончилась, то мы умерли. А мы не хотим умереть! Поэтому, по крайней мере, для нас война не кончилась, не должна кончиться. Да здравствует война!
Все пьют. Лейнасар тоже. Он слушает Джонни и недоумевает. Он бежал от войны, а теперь оказывается, что жить он может только тогда, когда есть война. В словах Джонни есть какая-то правда. Только трудно сразу понять ее.
Разве в самом деле нет больше ни одного фронта? Если нет официального видимого фронта, то есть фронт невидимый. А на фронте есть только одна задача — бить, уничтожать, крушить! Если мы хотим почувствовать, что еще существуем, то должны найти возможность бить, громить, уничтожать. Кто этого не может, тому конец. С таким даже ни одна девчонка путаться не станет.
Так говорил Джонни на своей прощальной попойке, и Лейнасар начинал понимать, зачем именно Джонни едет в Америку.
Джонни прав. Надо найти возможность громить, бить, уничтожать. Кого бить и уничтожать? А разве не все равно?
Лейнасар больше не слушал Джонни. Он слушал самого себя. И в нем опять зрело ожесточение, которое не покидало его все эти последние месяцы. Теперь он уже не хочет приглушить его. Теперь он пьет, чтобы ожесточиться еще больше.