На другой скамье в каюте Лейнасар нашел термос с кофе и несколько бутербродов. Поел, хотел выйти на палубу, но, вспомнив сцену с Черной Сигарой, остался в каюте. От нечего делать достал тетрадку с инструкцией и записную книжку. Уже сотни раз он зубрил наизусть оба шифра. В лодке еще разрешалось упражняться. Потом Черная Сигара отвезет все это капитану Иогансону.
Заучивая ключ шифра, Лейнасар наконец утомился. Бросил все на скамью, лег и уснул. Он спал долго. Его разбудили три тяжелых удара в дверь каюты.
Лейнасар вскочил. Посмотрел через стекло иллюминатора на волны, на небо. Солнце опустилось к горизонту.
Лейнасар переоделся. Шикарный спортивный костюм, фуражка с гербом, туфли, белье, даже носки — все это исчезло в корзине, стоявшей в углу каюты. Лейнасар надел принесенное Свикисом платье какого-то эмигранта. Серые поношенные брюки, коричневая куртка на «молнии», серая полосатая кепка, сбитые туфли со стоптанными каблуками. От элегантного яхтсмена ничего не осталось. В каюте стоял бедно одетый человек неопределенной профессии, неопределенной среды. Это мог быть деревенский парень, житель маленького городка или рижанин, не обращающий внимания на свой внешний вид. В каюте стоял Рич.
После долгих мудрствований Лукин с Лейнасаром разработали план высадки. Черной Сигаре план не понравился, но его и слушать не стали.
В день выезда с наступлением сумерек надо было достичь курземского берега. Ночью пройти через Ирбенский пролив, мимо Колки. Весь следующий день надо было проболтаться на волнах Рижского залива, а ночью 5 августа высадиться в районе поселка Приежусилс, лучше всего — вблизи приежусилсской рыбной пристани.
Было бы куда проще высадиться на курземском побережье, но Троцик, утверждая план, уверял, что, по имеющимся у него сведениям, это почти невозможно: курземское побережье усиленно охраняется как внешняя граница Советского Союза.
Кроме того, Приежусилс привлекал тем, что Лейнасар надеялся там найти первую базу для своей деятельности.
Через Ирбенский пролив проскочить нетрудно. Самым неприятным был день 5 августа, который предстояло протомиться в бездействии, излишне рискуя в заливе. Особенно это трепало нервы Черной Сигаре. Троцик считал, что под прикрытием острова Роню и при сильном ветре, который предвиделся в этом районе 5 августа, небольшая лодка не вызовет особых подозрений. Если их и обнаружат, то примут за рыбаков. Поэтому с борта «Тени сатаны» сняли медную надпись, а саму лодку перекрасили в черный цвет, и она стала похожа на просмоленную рыбацкую моторку. На палубу накидали сетей и переметов для угрей.
Действовать иначе разрешалось только в особых случаях, исходя, из конкретной обстановки.
Переодевшись, Лейнасар вышел на палубу. Черная Сигара притворился, что не видит его. Случайная безмолвная стычка, казалось, была забыта.
Уже стемнело, когда Черная Сигара и Лейнасар одновременно увидали вдали синеватую полоску суши и сверкающие огни маяка.
— Овиши! — бросил Черная Сигара.