Инженер Вилде пришел в себя только во второй половине дня. Ну, теперь хотя бы будет покой. Всякие тайные задания не для него. Он интеллигент, а место интеллигента за письменным столом. Тщательно прочитав газету и обдумав, о каких вопросах хорошо бы завтра на работе погромче потолковать, он уже было собрался в постель, как у двери задребезжал звонок. Вилде вздрогнул и остался на месте. Провел ладонью по лбу, опять выступил холодный пот. Неужели Риекстинь уже навлек на него беду?
Звонок повторился.
Когда Вилде в открытых дверях увидел Лейнасара, то задрожал от злости:
— Вы?.. Опять вы?
— Спокойно, прошу не волноваться, я только на минутку, — и Лейнасар на всякий случай просунул ногу в приоткрытую дверь.
Довольно долго они сидели друг против друга за письменным столом и молчали. Вилде уставился на огромный буфет, и ему казалось, что тот наклонился и вот-вот рухнет на него.
— Не дать ли вам воды?
Вилде не отвечал, только сжимал кулаки.
— Этот раз в самом деле будет последним.
Вилде все еще не отвечал. Он видел, как с дождевика Лейнасара на пол натекли мелкие лужицы. На улице дождь… Балбесу этому даже не стыдно — наследил в комнате… Как сквозь туман, до него долетал голос Лейнасара.
Лейнасару хотелось знать, не может ли Вилде в самом деле вспомнить кого-нибудь из старых деятелей при немцах, которые живут теперь легально или нелегально в Риге.
— Ведь я вам уже сказал… — пробормотал он.
— Но, может, у вас случайно всплывет что-нибудь в памяти.
Великое желание как можно скорее избавиться от незваного гостя, видимо, дало толчок мозгам инженера.
— Идите к Пакалну! — бросил он.
— К какому Пакалну?
— К капитану Пакалну, его недавно выпустили, работает теперь библиотекарем на «Радиотехнике».
— Адрес?
— Улица Кантора…
— Спасибо и до свидания. И не надо так волноваться. Если в лодку насядут такие нервные, как вы, то она обязательно потонет.
За Лейнасаром стукнула входная дверь. Вилде еще долго сидел, съежившись, за письменным столом.
Пакалн и в самом деле был бы находкой. «А может, Вилде болтает? Пакалн уже на свободе?!» — рассуждал Лейнасар, растянувшись на кровати Алексиса. Петериса Пакална он знал хорошо. Вместе работали на «Телефункене». Не моргнув глазом тот один выпивает три бутылки коньяку, а потом с шестидесяти шагов бьет из пистолета без промаха по пустым бутылкам. С советской властью у него большие и сложные счеты еще с 1919 года. Воевал у фон дер Гольца против красной Риги, потом был офицером буржуазной армии. В 1940 году куда-то скрылся. Пришли немцы. Сперва заделался начальником на «Телефункене», потом ушел в легион, командовал ротой, дослужился до капитана. После капитуляции удрал в Швецию. Боясь осложнений с Советским Союзом, шведское правительство интернировало бывших военнослужащих немецкой армии. Среди них было и много латышских легионеров. Лейнасар с Пакалном даже обменялись несколькими письмами, вспомнив о знакомстве на «Телефункене». В прошлом году поднялся страшный переполох. Шведское правительство заключило с Советским Союзом соглашение о реэвакуации советских граждан, служивших в немецкой армии и удравших за границу. О господи, какой вой поднялся в кругах латышских эмигрантов, когда соглашение распространили на интернированных в Швеции латышских легионеров. Легионеры в лагере объявили голодовку. Несколько офицеров, виновных в массовых убийствах мирного населения, с перепугу покончили с собой. Предприимчивые эмигранты принялись за организацию побегов легионеров в Америку, но из этого, конечно, ничего не вышло. На этом и весь шум затих. Вскоре некоторые из реэвакуированных выступили по рижскому радио, заявив всему миру о том, что никто не собирается их расстреливать или вешать и что им, наоборот, помогли устроиться на работу, начать честную жизнь.
К тем, кто больше всех брыкался, не желая вернуться в Латвию, принадлежал и Пакалн. Он даже обратился в американское и английское посольства, прося их вмешаться, учитывая хотя бы его заслуги в 1919 году. Но в то время готовились материалы к Нюрнбергскому процессу, и посольства притворились глухими.
«Выходит, что и Пакална устроили на работу. Ничего, — решил Лейнасар, — сколько волка ни корми, все равно в лес смотрит».
На другое утро, когда старый Гоба собрался на рынок с яблоками, Лейнасар дал ему денег, попросив купить на обратном пути бутылку коньяка. Без коньяка к Пакалну идти не имело смысла. Из трезвого Пакална слова не вытянешь.
Бывший капитан Пакалн жил у своего младшего брата, который после скитаний по разным немецким частям работал теперь учителем в 29-й школе.