В самый канун конференции некоторых бандитских главарей возмутили действия бывшего майора полиции Лапиня. Узнав от своего человека, Клабана, про рижские события, Лапинь развил интенсивную деятельность, он заручился поддержкой многих бандитских групп, обещавших избрать его министром-президентом Латвии. Остальные главари считали, что Лапинь самовольно лезет в министры-президенты. Но они ничего не могли поделать. Решили расправиться с Лапинем на самой конференции.
В очень ранний час, когда еще едва угадывалось приближение рассвета, глубоко в лесу, в тщательно выбранном месте, начали собираться участники конференции. Место собрания в радиусе на полкилометра было опоясано тройной цепью охранения. На свет божий извлекли и установили все тяжелое вооружение — пулеметы, минометы и даже две легкие пушки. Чтоб пройти все три линии охранения, надо было знать три разных пароля. Энергичнее остальных главарей в приготовлениях к конференции участвовал Лапинь. Видимо, он начал уже входить в роль министра-президента.
Все участники конференции были в сборе. Президиум захватила в свои руки кабильская группа во главе с Пакулем, Карклинем и Дижгалвисом. Фердинанда и сопровождающего его Остниека у первой цепи охранения встретили Лапинь и Дижгалвис. Оба вырядились как черти… Лапинь и тут перещеголял своих соперников — он даже где-то раздобыл парадную саблю.
Пристроившемуся к Фердинанду Лапиню все же удалось пробраться в президиум, который разместился на макушке обрыва, откуда хорошо просматривалось все место сборища.
Конференцию открыл Дижгалвис.
Затем дали слово Фердинанду. Он рассказал о большом интересе за рубежом к тайным военным силам Латвии, о ближайших видах на будущее и о том, чего резидент ждет от конференции. Речь его произвела впечатление и простой формой и содержанием. Все почувствовали, что в их жизни наступает поворот к лучшему, приближается долгожданный час. Скоро прекратятся их скитания по лесам, кулацким усадьбам, они получат свою долю, опять обретут власть и силу.
После речи Фердинанда бандиты вскочили на ноги, яростно потрясая в воздухе немецкими автоматами.
Наверное, загремело бы «ура», если б строго-настрого не было запрещено шуметь.
Затем перешли к деловой части.
За два дня до конференции Остниек, Карклинь и Дижгалвис организовали арест Банкова. Это было не так-то легко. Хотя все делалось втайне, кто-то все же успел шепнуть подручным Банкова. Если в Остниек не предвидел этого, Банков улизнул бы, перебрался бы в другую округу и продолжал бы действовать там. Остниек расставил засады вокруг усадьбы «Стропы», где Банков в последние дни пьянствовал со своей бандой. Возможно, что предусмотрительность эта оказалась бы напрасной, если б в «Стропах» не гнали в это время самогон. Бандиты, узнав об опасности, кинули своего мертвецки пьяного вожака на телегу. У первых же кустов его схватили. Он очнулся в баньке, связанный по рукам и ногам, с кляпом во рту. Решил, что его поймали красные, но, узнав в часовых остниековских и дижгалвских молодчиков, принялся дубасить ногами по ушату. Только так он мог выразить свой протест. Чтобы уберечь хозяйский ушат, Банкова без всяких церемоний швырнули под полок, накинув на него дверь от предбанника.
Теперь его привезли на конференцию, и он в кустах ожидал своего «пункта повестки дня».
Первым выступил Дижгалвис. Он говорил о значении дисциплины в армии. Без дисциплины победа невозможна, и нарушители дисциплины — предатели. В последнее время наблюдается все больше признаков такого предательства. С этим надо бороться, а то все национальное дело пойдет к чертям. Пример предельного морального разложения — капитан Борис Банков. Вот почему дело Банкова передано на рассмотрение конференции, она же должна определить и меру наказания.
После этого на арену вывели и самого Банкова. Помятый, грязный, весь в свиной щетине, со связанными руками, он сидел на пне и яростно таращил глаза.
С длинной обвинительной речью выступил Остниек. Он оперировал конкретными фактами. Уничтожать красных и их попутчиков — долг каждого националиста. Но Банков настолько разложился, что не отличает своих от врагов. Затем последовал ряд фактов. Банков грабил и насиловал своих. Особенно образно Остниек описал, как Банков изнасиловал Олите и отрезал ухо ее отцу. Он много говорил о том, как самоотверженно Олите и ее старик помогали своим. Поэтому не приходится удивляться, что сочувствующих национальному делу все меньше и меньше.