Это тоже стало известно бандитам.
Вооружившись в лесу до зубов, банда Круста в полном составе с наступлением сумерек окольными дорогами ворвалась в Яунмуйжу. Бандитов встретил Даумант и передал им последние сведения. Задачи были распределены заранее.
Упениек и Банкис взломали двери отделения связи и разгромили телефонную станцию. Перепуганный насмерть начальник не оказал никакого сопротивления. Штраус и Фрейманис ворвались в квартиру завмага. Его не оказалось дома. Его жена сразу добровольно отдала ключи от лавки. Остальные бандиты во главе с Крустом отправились на квартиру Залдата. Тут началась перестрелка. Комсорг открыл по бандитам стрельбу из винтовки. Но ему трудно было держаться против автоматного огня, и он отступил в дом. Даумант ранил мать комсорга. Сын бросился к ней, и бандиты, воспользовавшись этим, одолели его.
Депутат Залдат, когда услышал стрельбу, находился в исполкоме. Он схватил автомат и побежал на выстрелы. На дворе стоял мрак, только из освещенных окон падал слабый свет. После первых выстрелов свет в окнах погас. На дороге депутат наткнулся на бандитов Ранкиса и Упениека. Отстреливаясь, он отступил в отделение связи и засел в одной из комнат.
Банда только справилась с комсоргом, как прибежал Ранкис и сообщил, что депутат Залдат забаррикадировался на почте и сопротивляется.
Большая часть банды окружила отделение связи, завязался жестокий неравный бой. Круст пожалел о том, что у них была всего одна ручная граната, да и ту бросили без толку. Она взорвалась перед дверью, не причинив никакого вреда, — автоматный огонь из почты не ослабевал.
Когда одна пуля Залдата ранила Дауманта в плечо, а другая сорвала шапку с головы самого Круста, бандиты решили, что слишком долго тянуть нельзя. Надо было что-то делать, чтобы скорее расправиться с Залдатом.
Штраус побежал на квартиру Залдата, которую охранял Курт, и пригрозил сейчас же пристрелить мать комсорга, если он не велит отцу сдаться.
От злости и отчаяния юноша побелел. Он, не думая, расстался бы с жизнью и одобрил бы еще отца, чтобы тот держался до последнего патрона. Но мать? Он взглянул на мать. Та, сникшая от боли, сидела на стуле, из плеча, сквозь намотанное полотенце, сочилась кровь.
— Звери! Звери! — застонал юноша сквозь зубы.
— У тебя есть только одна возможность спасти мать, — прошипел Штраус.
— Нет! Нет! Нет! Ни за что!
— Считаю до трех.
Штраус поднял пистолет.
— Раз… два… три…
— Нет!
— Так пускай твоя мать проклянет тебя!
— Ладно, идем…
Когда юношу подвели к почте, бандиты перестали стрелять.
— Эй, ты! Послушай, что тебе скажет сын! — воскликнул Круст.
Залдат тоже перестал стрелять:
— Это ты, сын?
— Да, отец, я не боюсь! Я ничуть не боюсь…
— Верю тебе, сын.
— Они хотят застрелить мать, они застрелят мать, если ты не сдашься.
— Как поступил бы ты на моем месте?
— Не знаю… не знаю… Но они застрелят мать…
Наступило томительное молчание. Молчали даже бандиты. Слышно было, как с потолка сыплется отколотая пулями штукатурка.
В дверях появился отец.
Через несколько минут, с высоко поднятыми головами, от пуль бандитов погибли отважные советские патриоты: депутат Яунмуйжского Совета трудящихся Залдат и его сын — комсорг. Они оказались достойными своей фамилии. Они были солдатами армии строителей новой жизни.
После захвата пятнадцати бандитских вожаков борьба с бандитизмом приняла особенно активный характер. С каждым днем все большее число добровольцев участвовало в операциях, которыми руководили органы госбезопасности.
Еженедельно полковник Калнозол на карте Латвии отмечал новые пункты, где ликвидированы банды.
Некоторым бандитам удавалось уйти от удара. Чем меньше их оставалось, чем сильнее редели их ряды, тем больше трепетали бандиты перед расплатой. Звери-одиночки сходились в стан. Борьба с ними была труднее, но зато эффективнее. Очень помогали разоблачение и изоляция бандитских приспешников — кулаков. Бандиты лишались своих экономических баз, забираясь все глубже и глубже в леса. Это тоже ослабляло их.
Одной из последних была разгромлена банда Круста. Сильно потрепанная во многих боях, она наконец объединилась с остатками банды капитана Крауи и других. Образовалась группа человек в тридцать со значительным количеством оружия. Эта банда долго и тщательно искала себе место расположения. Наконец ее руководители окопались в районе усадьбы «Приедайши» Лиелауцской волости. Здесь были и лес, и обширные поля, и хорошие дороги.