Свое превосходство над студентами Лейнасар почувствовал с первых же дней их знакомства. Это льстило ему. Он окончил лишь шесть классов, а руководил людьми, у которых будет высшее образование. То, что их связывало, никак нельзя было назвать дружбой. Встречи их, как правило, назначал Лейнасар, и теперь студенты собрались только потому, что были ему нужны.
Все ждали, что скажет Ансис. Но и он не знал, с чего начать. Длинными костлявыми пальцами Ансис взял со стола логарифмическую линейку, повертел в руках, положил обратно. И только тогда спросил:
— Эрнест, ты письмо принес?
— Нет.
— Вот тебе и на! Может, нет вообще никакого письма.
— Успокойся, Вилис. Эрнест, почему ты не принес письмо?
Эрнест еще глубже втянул голову в воротник и ничего не ответил.
— Мы хотим знать, Эрнест, — так же спокойно продолжал Лейнасар.
— Потому что мне не дали его, — почти сердито бросил наконец Эрнест.
— Как же это так — не дали?
— Успокойся, Вилис.
— Это не бумажка, которую можно попросту таскать куда угодно!
— Но письмо ты видел?
— Видел.
— Прочитал?
— Прочитал.
— Можешь ручаться, что ты не ошибся?
— Чего еще ручаться? Из Швеции письмо.
— Что в нем написано?
— Все письмо написано намеками, но ясно, что яунупский учитель и его друг за двое суток счастливо добрались до острова Готланд. Теперь они в Швеции, и живется им неплохо.
Лейнасар выдвинул ящик и достал изданный в 1936 году «Путеводитель рыбака». Развернул морскую карту и стал тщательно разглядывать ее, хотя за последние дни изучал ее, по крайней мере, раз десять.
— Мы переправимся туда еще скорее, — сказал он и сложил карту. — Я вам еще вот что скажу. Ночью я слушал Москву.
Все впились глазами в Ансиса.
— Севастополь пал. В Крыму уже нет ни одного немецкого солдата. Взяты немцы в клещи и на других фронтах. Нам грозит тотальная мобилизация. А от нее не уйти даже самым «незаменимым». Что делать? Сунем головы в каски вермахта и пойдем защищать фатерланд?
— Надо сматывать удочки! — закричал Вилис и стукнул кулаком по столу.
— На фронт я больше не пойду! Хватит! — хрипло воскликнул Эрнест, вскочив на ноги.
Лейнасар с трудом успокоил его. Незачем криком соседей к дверям сзывать. Каждый боялся за свою жизнь. У каждого было что сказать. И каждый говорил только о себе. Но все сходились на одном: надо сматывать удочки! Надо спасать шкуру!
Вторая глава
ЛЕЙНАСАР ВОРОШИТ СВОЮ ЖИЗНЬ
Единодушно решив, что самый верный путь спастись — податься через море в Швецию, они разошлись. Лейнасар остался один.
Темнело, но зажигать огонь не хотелось. Опостылела «телячья шкура» — черный бумажный рулон, которым вечером надо было закрывать окно, чтобы, не дай бог, не просочился луч. Фрицы все больше боялись налетов советской авиации и, случалось, стреляли без предупреждения, заметив малейший отблеск света.
Лейнасар подошел к висевшему над рабочим столом инструментальному шкафчику. Здесь хранилось самое для него дорогое, все, что он собрал, что приобрел за последние десять лет. Он тащил эти сокровища в свою нору, как мышь. Дед, который помимо рыболовства занимался разными ремеслами, поучал внука: хорошего ремесленника видать по инструменту. Лейнасара волновал хороший инструмент, как страстного филателиста волнует редкая почтовая марка. Месяцами мог он день за днем простаивать перед витриной магазина, пока не накапливал нужных денег и облюбованная вещичка не попадала в его коллекцию. За редкий заграничный паяльник он отдал какому-то судовому механику пальто, сам проходив всю зиму в пиджаке. Рискуя быть уволенным с работы и попасть в тюрьму, он иногда выносил кое-что и с завода. У него было все, что необходимо настоящему радиотехнику.