Осмотрев комнату, Лейнасар повернулся к печи, открыл дверцу и, грея руки, уставился на пламя.
Ну, чем не идиллия… В печи уютно потрескивает пламя — это вполне заменяет камин. Рядом переодевается молодая женщина. Широкая тахта…
Но Лейнасар тут же горько усмехнулся. Идиллия!.. Он еще покажет им идиллию!.. Он пришел сюда на жить, а губить все то, что еще живет! Губить!
И вдруг в памяти всплыла прощальная вечеринка у Джонни Валдманиса в Швеции… Он — волк и не ради идиллии пришел из-за моря. Такую идиллию он может иметь в Стокгольме с любой девчонкой! Он пришел, чтобы рвать, терзать и громить!.. Рвать, терзать и громить!..
Лейнасар пинком захлопнул решетчатую дверку печи и отвернулся от пламени.
— Чем не угодила вам моя печка? — проговорил у него за спиной женский голос.
Лейнасар обернулся. Посреди комнаты стояла молодая женщина, совсем не похожая на ту, которую он знал: кудрявые волосы, расширенные от удивления глаза, слегка подкрашенные губы, темно-синее платье с белым воротничком, как у гимназистки, прозрачные блестящие чулки и туфли на низком пробковом каблуке, с большой бронзовой пряжкой.
Лейнасар в изумлении спросил:
— Черт подери! Когда вы притворялись, раньше или теперь?
— Вам пора бы знать, что у каждой женщины, по крайней мере, тысяча обличий. Без этого нам не победить.
— Кого же вы собираетесь побеждать?
— Мужчин хотя бы.
— Эти победы на время придется оставить. Мы должны помочь подготовить удар, который повернул бы жизнь на верную колею.
— Да… удар… страшный удар! — Раздувшиеся ноздри задрожали, красные губы приоткрылись, обнажив крепко стиснутые белые зубы.
Все ее существо пылало ненавистью, которая поразила даже Лейнасара. Все, кого он завербовал, тоже были полны ненависти, но ненависть их, точно ржавчиной, разъедалась флегмой, анархистским цинизмом. А эта женщина ненавидела слепо и яростно, всеми фибрами души.
— Откуда у вас такая ненависть?
— Откуда? — Женщина с минуту помедлила, затем строптиво вскинула голову, взмахнув кудрями, как взбесившаяся кобыла гривой. Она порывисто дернула на платье застежку-«молнию», и перед глазами Лейнасара сверкнул шелк. — Вы видите, я молода! Но я всесильна! Я владею ста сорока гектарами земли на великолепном берегу озера! Это мое королевство, я там принцесса! Захочу — так заставлю пятерых батраков и четверых батрачек туфли мне чистить. А захочу — так почищу сама. Захочу — буду ходить в брезенте и мешковине, а захочу — разоденусь в шелка, парчу, бриллианты. Я все могу, потому что всесильна! Захочу — каждое утро в молоке купаться буду, а захочу — так в самый лютый мороз буду голая ледяной водой из проруби обливаться..
Она опустила поднятые вверх руки, голова склонилась на грудь.
— Неправда это… — опять заговорила она. — Я все это могла когда-то… а теперь… Как мне жить, если перед моими глазами всегда стоит прошлое?..
Велта, всхлипывая, рухнула на диван. Лейнасар повернулся к ней спиной и опять уставился на пламя в печке. Надо подождать, пока пройдет истерика, и тогда поговорить о деле.
Истерика прошла довольно быстро. Велта застегнула «молнию».
— Не притворяйтесь молчальником, а лучше скажите, как и чем вы можете мне помочь.
— А может быть, наоборот. Чем вы можете помочь мне?
— Разве это не одно и то же? Прежде всего я хочу знать, кто вас посылает. Из болтовни Кайминя я ничего не поняла.
Лейнасар ответил не сразу:
— Есть такой город Стокгольм…
— Швеция? Шведы очень пассивны…
— Не надо забывать, что в каждом свободном государстве живут разные люди из разных стран и выполняют разные задачи.
— И вы имеете отношение к этим задачам?
— Возможно.
— Такой ответ меня не устраивает. Да или нет?
— Да.
— И что вы тут делаете? Вербуете недовольных и выкинутых за борт?
— И это.
— Так считайте, что вы меня завербовали. Может быть, Кайминь вам уже рассказал о моей идее подготовить меморандум Генеральной Ассамблее ООН о восстановлении в Латвии прежнего положения?
— Рассказывал.
— Поможете довести дело до конца?
— Помогу. Текст меморандума написан?
— Да, но мы еще должны вместе его отредактировать. Сейчас принесу.
— Как обстоит дело с подписями?
— Плохо.
Они долго возились с меморандумом. Она пододвинула к печке столик, и они вместе редактировали текст. Затем они разработали план, как регулярно собирать учащуюся молодежь, информировать, убеждать и запугивать ее. Потом собрать подписи, вовлечь молодежь в группу.