— Куда лезешь? Горит, а? — проворчал рыбак, но особенно возражать не стал.
— Меня из этой лодки теперь никто не прогонит, — сказал Вилис.
Моторный катер «Гулбис», приняв на борт 52 пассажира, 19 сентября в три часа утра оставил курземское побережье. Это было надежное судно с крытой палубой. В каюте, правда, было очень тесно, но уместились все. Хотя волна убывала, ветер продувал самые толстые пальто. На палубе Вилису и Лейнасару пришлось бы худо.
Паул Калнинь с Кларой сидели где-то впереди. Видимо, все пассажиры знали, что катер раздобыли, главным образом, благодаря Калниню. Поэтому, когда все с трудом разместились, слышны были заботливые замечания:
— А господину Калниню хорошо? Хорошо ли? Удобно ли сударыне?
— Да, да, только бы господину Калниню было хорошо!
Калниню, видимо, было хорошо — никаких претензий не поступало. Только через некоторое время, после довольно продолжительной качки, с того места, где сидел Калнинь, начали доноситься не то стоны, не то вздохи.
— Слышишь, как Клара охает? — не сдержался Лейнасар и шепнул Вилису.
Но тот не слышал его. Ему неожиданно привалило счастье. Ночью он помог перебраться из рыбацкой лодки на катер какой-то очень шустрой и смазливой девице. Несмотря на темноту, он сразу оценил ее прелести. Вилис очень соскучился по женскому обществу и теперь пристал к ней как репей. Он не отходил от девицы ни на шаг. Теперь они сидели рядышком, крепко-крепко прижавшись друг к дружке. Тут все жались один к другому, но Лейнасар мог поспорить, что Вилис и девушка так льнут друг к дружке не из-за тесноты. Вскоре девушка задремала, опустив кудрявую головку Вилису на плечо. Он даже не решался шелохнуться или кашлянуть.
Почти все дремали. В темноте кто-то давился кашлем. Неминуемо приближалась морская болезнь.
— Женушка, у тебя в сумке еще остались кислые яблоки? — шептал кто-то поблизости.
Затем раздались другие приглушенные голоса:
— Бернгард! Бернгард!
— Что такое?
— Электрический утюг ты положил?
— Ой, наверно, на комоде забыл.
— Так и думала, растяпа этакий!
— В Швеции что — утюгов нет?
— А деньги? Вот всегда, как сама не присмотрю, так все прахом идет.
— Так что же ты не смотрела? — Голос Бернгарда стал раздражительным.
— Мне всюду одной поспевать? Ох, за какие это грехи бог наказал меня таким мужем? — вздохнула женщина и замолчала.
Настало утро. Те, кого не выворачивало наизнанку, продолжали дремать. Дремал и Вилис со своей красоткой, дремал и Лейнасар. Каюта пропиталась противным кислым запахом.
Почти никто не призадумался: зачем едет, почему оставляет курземский берег? Кое у кого и были на то свои основания, как, например, у Паула и Клары Калниней. Но большинство случайно оказалось в этом паническом потоке. Их охватил психоз толпы.
Часов около десяти катер вдруг остановился. Большинство пассажиров проснулось. В каюте было почти светло. Открыл глаза и Вилис, и первая его забота была о девушке. От удивления он разинул рот. Вчерашнюю красотку словно подменили. К плечу Вилиса жалась помятая женщина, которую ни один трезвый мужчина не мог счесть молодой. По щекам тянулись полосы — пот размыл пудру. Нос был другого цвета, чем щеки. На ресницах висели комочки туши, на подбородке виднелись багровые подтеки губной помады, от морской сырости прелестные кудри превратились в конский хвост.
У Вилиса был такой несчастный вид, что Лейнасар расхохотался. Какой-то старик, сидевший за ним, видимо богатый крестьянин, наклонившись к Лейнасару, шепнул:
— Умеют же они штукатуриться! Вчера вечером больше восемнадцати не дал бы, а сегодня утром — все сорок. Если, братец, хочешь знать, как женщина на самом деле выглядит, так ты сперва ее разок-другой в море окуни.
Вилис, видимо, услышал это — он попробовал немного отодвинуться. Женщина заворочалась и проснулась. Она сразу отвернулась от Вилиса — в руках появилась пудреница — и быстро и умело замахала тонким благоухающим платочком.
Не прошло и пяти минут, как Вилису опять улыбалась молодая девушка, хоть и не такая привлекательная, как вчера, но все же вполне приемлемая. Сразу, с ходу отреставрировать все детали ей не удалось. И прежняя душевность в отношениях пропала. Женщина расстегнула пальто и потянулась, но не помогло и это. Вилис чувствовал себя обманутым. Помешали и другие, более серьезные события.
Вскоре все заметили, что катер потерял ход. Со всех сторон полетели вопросы и опасливые возгласы. Наконец появился моторист и громко объявил, что испортился мотор. Какие-то подшипники расплавились. Но волноваться и паниковать нечего. Поднимут парус и пойдут дальше.