Лавочка преуспевала. Беда была только в том, что, запугивая других, пастор сам все чаще и чаще дрожал от страха. Каждое утро и каждый вечер он тщательно изучал сводки с фронтов. Немецким сообщениям он не доверял. Волей-неволей приходилось слушать московское радио. По первой и заключительной фразе передач, гласившей: «Смерть немецким оккупантам!» — он с каждым днем все больше понимал, что эти слова адресуются и ему. Надо было подумать о завтрашнем дне. На немецкие пфенниги и марки и даже на латы, которые бросали ему на блюдо, далеко не уедешь.
Он собрал наиболее надежных божьих прислужниц и начал проводить с ними ночные беседы о страшном суде: излишняя привязанность к золоту и серебру может оказаться роковой в решающий час божьей милости или гнева. Благословен тот, кто такие греховные вещи отдает господу. Но как можно отдать что-нибудь господу? Только через храм божий, то есть через баптистскую церковь.
Иной раз семя падало на камни, но иной раз все же находило плодородную почву. К особому доверенному лицу баптистской церкви начали поступать то колечки, то разные брошки и даже часики. Это было уже нечто существенное. Узнав о миссии Гинтера в вентспилсской округе, пастор добился свидания с Доктором и о чем-то договорился с ним. Московские радиопередачи перестали производить столь гнетущее впечатление. Сократилось число богослужений. Зато в молельне иногда ночевали какие-то таинственные люди. Больше недели прожил тут и сам Гинтер.
Но когда в молельню перебралась группа радистов ЛЦС, на двери появилось извещение: «Богослужения на неопределенное время отменяются».
Радисты в церкви жили скучно. Все время с моря дул сильный ветер, изредка с востока доносился гул боев. Кольцо вокруг Курземе сжималось. Вилис относился к этому скорее с любопытством, Лейнасар и Герцог с опасением.
Однажды Лейнасар не стерпел:
— Надо бы и нам позаботиться о лодке. Чувствовать себя мышью в мышеловке, по крайней мере, глупо.
— Приказ Доктора, — коротко ответил Герцог.
— Может быть, он тебе начальник, а нам плевать на него, — вмешался Вилис.
— Но тут распоряжается он. Попробуй без его ведома на лодку попасть. Себрисовские головорезы вмиг уложат тебя на месте.
— Что же это за шайка?
— Когда-нибудь узнаешь, — уклончиво ответил Герцог.
— Но нам ведь уже разрешили ехать. Не случись этой нелепости с «Гулбисом», мы теперь пили бы настоящий кофе в стокгольмском высотном кафе.
— Из-за этой нелепости и пришлось остаться. Как только вы уехали, вся радиосвязь прахом пошла. Доктор стал теперь очень осторожным. Без радиосвязи он бессилен. Это надо понять.
— Где же остальные радисты?
— Кто удрал, а у кого другие задания. Говорят, правда, что какой-то Александр Акментинь тут же на месте устроил настоящую школу радистов. Даже Тирлаука начали тренировать.
— Стало быть, некоторые все же удрали? Показали Доктору кукиш. И умно сделали. Этот самозваный царек может распоряжаться лодками, которые приходят из Швеции. Но рыбаки ведь и на свой риск работают.
— Конечно, работает.
— Так что… у нас с Лейнасаром есть некоторый опыт.
— Для этого нужно пройти поближе к Павилосте. Некоторые рыбаки теперь ничем другим не занимаются и загребают золота больше героев Джека Лондона.