Как повелось, встречать Миня вышла Мыой с Шыоном и Боном. Сегодня Мыой казалась Миню особенно привлекательной.
Конечно, она не так уж часто виделась со своим возлюбленным, но все равно после той ночи, когда Фай впервые пришел к ней, она при каждом удобном случае прихорашивалась, причесывалась, принаряжалась — а ну как Фай нынче явится снова. На ней была новехонькая баба́; тонкая белая блузка обшита кружевами, на шее поблескивает золотая цепочка с подвеской в виде сердечка, в центре сердечка — зернышко драгоценного камня. Она не румянилась, но щеки ее розовели.
Минь водрузил на стол бутылку водки и в свете керосиновой лампы уставился на Мыой своим немигающим взглядом. Его одолевало вожделение. Дунув на лампу, он потушил ее:
— Луна вон какая, к чему освещение!
Сунул руку под стол и ущипнул Шыона, желая намекнуть: убирайтесь, мол, с Боном куда подальше. Ущипнул легонько, но Шыон даже подскочил от неожиданности. Минь плеснул водки в четыре стопки. Но выпить он не успел. Позади него неслышно возник Тяу. Учуяв за спиной у себя чье-то дыхание, Минь обернулся, и тотчас Тяу схватил его за горло. Он рванулся было, но ему вывернули руки за спину. Забили в рот кляп и поволокли в сад.
Из густой тени над деревом вушыа выбрались партизаны — группа Тяу и подпольная тройка Мыой. Они двинулись к дому капитана Лонга. Операция начиналась. Но, на взгляд капитана, во всей «умиротворенной зоне» и, само собой, на хуторе его близ общинного дома царили по-прежнему мир и покой.
Наступила ночь новолуния первой декады последнего месяца в году — призрачная, туманная ночь, напоенная ветром и гулом речных волн. На хуторе у общинного дома люди выкатили во дворы каменные ступы и наперегонки обрушали зерно на пышные сладкие коржи, что пекут в эту пору. Когда капитан Лонг выходил из машины, по всему хутору умиротворенно громыхали тяжелые песты.
Следом за ним шли двое телохранителей, словно одеревеневших в своих пятнистых облегающих комбинезонах. Неподвижные лица под касками, торчащие наперевес автоматы. Они замерли у самой лестницы, точно тигры, ставшие на задние лапы.
Сам капитан взбежал по ступенькам в дом.
— Где сын? — сразу спросил он жену, ждавшую его у двери. В желтом шелковом костюме она казалась совсем маленькой и щуплой.
— Он в комнате, — отвечала она. — У него жар.
— А мама где?
— Пошла в гости к тетушке Тин.
Невысокий, ладно сбитый, капитан имел вид человека, успешно справившегося с порученным ему важным делом.
— Ну, только сегодня дух перевел! — самодовольно объявил он, подойдя к Шону, и крепко пожал ему руку, приветливо глядя на незнакомого гостя.
— Это мой коллега, — представил меня Шон, — я пригласил его.
— Очень приятно.
Встретил меня капитан весьма радушно. Он окинул взглядом накрытый стол:
— Давно ждете меня, друзья?
Не дожидаясь ответа, Лонг жестом пригласил нас сесть и сказал:
— Прошу прощения, подождите еще минуту.
И направился во внутренние покои, жена пошла следом. Вернулся он с ребенком на руках. Сыну его Зиангу было больше года. Здоровый, симпатичный и шаловливый мальчуган уже порывался ходить и говорил «папа», «мама», «баба»… Вообще-то его трудно было удержать на месте. Но сегодня вечером, из-за резавшихся зубов, его слегка лихорадило, и он подремывал на руках у отца. Лонг, наклонив голову, глядел на сына: нежный, любящий отец, он не мог не тревожиться за своего первенца. Не очень-то ловко держа малыша на руках, он остановился посреди комнаты и запел, убаюкивая его:
Низкий голос его звучал очень уж заунывно.
Ужину представителей трех разных фронтов, который, по мнению Чан Хоай Шона, сулил нам столько приятностей, не суждено было состояться. Капитан не успел даже допеть сыну свою колыбельную песню. Двое «гражданских охранников» во главе с Мыой вошли во двор. Следом за ними шла девушка — с виду вылитая Ут Шыонг, дочка почтенной тетушки Тин, только вот из-за полосатого платка лица было не разглядеть. Мыой все в той же белоснежной блузке, обшитой кружевами, с винтовкой на плече, имея по правую руку Шыона, по левую — Бона, направилась прямо к лестнице.
47
Цитируется популярная песня «Пушки поют колыбельную» — слова и музыка Чинь Конг Шона. —