Ирас поспешил за супружеской парой, демонстративно отстав на пару шагов.
В хижине возле лежанки Умы сидела Олия и что-то шептала, взяв девочку за руку. Увидев целую делегацию с замыкающим колдуном, тревожно вздохнула. Вождь решительно прошел к лежанке, посмотрел на дочь, перевел сердитый взгляд на ведунью:
— Что с ней? А ты говорила, что окаха ушел.
— Он и, правда, ушел. Это все суп. Я предупреждала, что у нее живот слабый, ей нельзя.
Олия не смотрела на Ариду, но та испуганно сжалась, прикрыв рот ладонью.
— Я тоже суп ел, — недовольно заметил Рунат. — И ничего.
Колдун протиснулся вперед, он чувствовал себя хозяином положения.
— Я говорил, что Уму поить нельзя. Эта ведьма окаху напоила, и теперь он снова ожил.
Олия презрительно покосилась на Ираса и промолчала: чего с дураком разговаривать? Вождь в растерянности кусал губы. Кому верить, кому доверять? А Ума опять еле живая.
— Рунат, пошли, поговорим, — колдун кивнул подбородком в сторону прохода в смежное помещение. Вождь послушно двинулся за ним.
Очутившись в 'совещательной комнате', Ирас торопливо забубнил:
— Рунат, я тебе рассказать не все успел. Я после обеда заснул и мне снова Оман Яр приснился. Очень злой, очень. Так недоволен, что ты ведьму в жертву принести не хочешь, что я боюсь.
Вождь посмотрел исподлобья:
— Надоел ты уже с этими разговорами. Видно, тебе это лесовичка, как рыбья кость в горле.
— Не веришь ты мне, Рунат, а зря, — колдун укоризненно покачал головой. — Тут дело не только в ведьме. Плохое надвигается, Рунат. Яр сказал, что завтра тебе бросят вызов.
Рунату показалось, что он ослышался.
— Чего?
— На поединок тебя вызовут.
— Кто?
— Не знаю.
— Как не знаешь? Почему? — вождь занервничал. — К тебе же никто из воинов не подходил советоваться?
— Нет.
— Так как… — Рунат замолчал, поняв, что дальше расспрашивать глупо. Или Ирас врет, или 'темнит', или дело вообще плохо. — Но кто-то же должен знать?
Колдун пожал плечами:
— Я думаю, что Яр знает. Но он очень зол. И ничего не скажет, пока не получит ведьму.
Вождь очень долго молчал. Ирас загнал его в тупик. Еще ни разу такого не было, чтобы кто-то бросил вызов вождю, не посоветовавшись прежде с колдуном. В этом и заключалась главная странность. И это обстоятельство, фактор неизвестности, пугал Руната больше, чем сама вероятность поединка.
— Так ты не врешь?
Ирас смотрел вниз, сложив пальцы на животе. Весь его вид выражал смирение и покорность судьбе. Но в душе колдуна царило ликование. Он надавил на самое слабое место Руната — больше всего на свете вождь боялся потерять власть.
— Так ты предлагаешь…
— Надо принести ведьму в жертву.
— Но…
— Если мы сделаем это сегодня, то Оман Яр скажет нам, кто хочет сделать вызов. Завтра будет поздно.
Рунат кивнул головой.
— Что?
— Я согласен.
— На что? — Ирас доводил дело до конца.
Вождь выдохнул через нос:
— Сожжем сегодня ведьму.
— Хорошо. А мальчишка? Приносим его в жертву?
— Ладно. Раз уж так.
Ирас подумал и нанес очередной чувствительный удар по самолюбию вождя:
— Ты сам скажешь ведьме? Или я займусь?
Вождь вздернул голову:
— Сам.
Колдун выскользнул из хижины. Рунат постоял некоторое время, сосредотачиваясь, потом откинул полог и вернулся на жилую половину.
Арида сидела на лежанке с отсутствующим видом.
— А где ведунья?
— Я ее за водой отправила, — ответила жена, не поднимая глаз.
Олия спешила к хижине арига, повторяя про себя: лишь бы он находился там, а не бродил по стойбищу. Искать уже некогда, и только Хран может ей помочь.
Когда Рунат и Ирас вышли на другую половину хижины, сердце лесовички тревожно сжалось. Она почувствовала недоброе и посмотрела на Ариду. Та какое-то время стояла рядом, потом отошла к своей лежанке и села там лицом к стене. Ведунья тенью проскользнула к тростниковой перегородке и приложила к ней ухо. Весь разговор вождя и колдуна она слышала отчетливо, до последнего слова. Едва Рунат произнес: 'Ладно. Раз уж так', Олия выскочила из хижины, даже не взглянув в сторону Ариды. Ее уже не волновало, что скажет или сделает жена вождя. Главное, как можно быстрее найти арига, пока ее не хватятся.
На счастье Олии, ариг сидел около хижины на шкуре и выстрагивал из длинной ветки древко стрелы. Увидев встревоженную донельзя лесовичку, гарт встал и замер с ножом в руке.
— Хран, помоги мне, — просто сказала Олия, подойдя к аригу. — Меня сегодня убьют. А завтра убьют сына. Принесут в жертву.