— Кто это? Что у них за звери? — продолжал допытываться Данул.
— Говорю же, не знаю. А звери, может, лошади называются.
Данул знал о лошадях и гартах еще меньше старшего брата, и ему было очень интересно. Павушу пришлось повернуться на бок и шепотом ввести близкого родственника в курс дела. Пока они шептались, всадники проехали вдоль холма мимо мальчиков и скрылись в лесу.
— Долго будем тут торчать? — поинтересовался Данул. Когда братец так спрашивал, это означало, что терпение у него на исходе, и он готов сорваться с места. — Может, за этими последим?
— Подожди, дай подумать, — попросил Павуш. Он не знал, как поступить, несмотря на свою сообразительность.
Можно было, конечно, вернуться на стоянку и рассказать маме про странных людей на лошадях. Но мама обязательно спросит, где они с Данулом бродили. Ведь она запрещала им уходить со стоянки. Только вчера Павуш схлопотал от матери затрещину точно за такой же проступок. А Данул отделался устным внушением. Ему всегда меньше доставалось, хотя инициатива всяческих проказ и мелких хулиганств почти всегда исходила от него, а Павуш, в основном, размышлял. Но мама почему-то лупила его, а Данула жалела. И сейчас Павуш опасался, что вчерашняя история повторится.
А вот если сначала сходить на озеро, поставить ловушки на рыбу, попытаться поймать лягушек, а потом еще насобирать древесных грибов на обратной дороге… А может, уже и сморчки появились, надо в низинках посмотреть. Тогда совсем другое дело. Тогда мама, возможно, и ругаться не станет, а скажет: 'Помощники вы мои…'. И даже поцелует. Это вчера они вернулись с пустыми руками, потому что Данул свалился с камня в ручей, а Павушу пришлось его спасать. Вот мать и рассердилась, увидев их промокшими до нитки.
— Пойдем на озеро, — принял решение Павуш. Домой возвращаться не хотелось, а за чужаками следить — опасно, да и время можно впустую потратить. Мало ли в какую глухомань они заведут.
— Пойдем, — охотно согласился Данул. Ему было все равно куда идти, лишь бы на месте не сидеть.
У озера ребятишки нарезвились вволю. Сначала разожгли небольшой костер. Затем Павуш разулся, залез в воду и поставил у берега несколько ловушек на рыб. Если повезет, то уже к завтрашнему дню может кто-то попасться. И лягушек удалось поймать: приподняли корягу, а там их целых пять штук сидит. После зимы лягушки были вялые, еле прыгали. Ловить — одно развлечение.
Двух лягух обжарили на костре и съели. Даже косточки разгрызли до крошек. А трех оставили на ужин. Пусть мама порадуется.
Грибы решили поискать на обратной дороге.
Вот тут Данул и изъявил желание стать разведчиком. Павуш не возражал, потому что понимал — спорить с братом-скандалистом занятие хлопотное и почти бесполезное. Хотя какое-то тревожное предчувствие у него возникло — таинственные чужие всадники не шли из головы. Но Данул уже убежал вперед вместе с довольным добером, с радостью пустившимся с мальчиком наперегонки. Павуш за ними бежать не стал. Из принципа. Разве так разведку проводят? Пусть носятся сломя голову, если им нравится. А я лучше грибы поищу. Гриб — вкуснее лягушки, если как следует отварить.
Сначала Павушу показалось, что он услышал слабый крик брата. Насторожился, но тут же успокоился. Видать, его зовет. Кричи-кричи, все равно не побегу. Однако через несколько секунд до слуха мальчика донеслось глухое рычание добера, сменившееся визгом. И еще какой-то странный звук, который лесной житель никогда не слышал, долетел. Что-то похоже на 'иго-го-го'.
Павуш ничего не видел: как раз перед ним начинался небольшой пригорок. Он побежал вперед, но не по прямой, а короткими перебежками, интуитивно прячась за деревьями. Поднявшись на взгорок, он почти остановился, внимательно, но осторожно, вглядываясь вперед. Прямо за взгорком находился ручей, чуть дальше впадавший в речку. А за ручьем начинался тот самый холм, через который ребята шли к озеру.
Павуш никого не увидел перед собой. Но обзор закрывал скалистый выступ холма. Мальчик преодолел ручей, прыгая по камням, и устремился к выступу. Картина, которую юный лесовик увидел, достигнув выступа, повергла его в шок.
В значительном отдалении, по отлогому спуску между холмом и рекой, в два ряда двигались утренние всадники. Но на этот раз они находились не одни. Между рядов всадников тянулась вереница связанных людей. По внешнему виду Павуш понял, что видит лесовиков: люди были одеты в длиннополые огуши* из оленьих шкур. Такая же огуша, только маленькая, находилась и на теле мальчика. Он не мог издалека разглядеть лиц — лишь последний лесовик, замыкавший цепь, показался ему похожим на бортника: длинная нескладная фигура вроде как прихрамывала, а бортник хромал. Однажды свалился с дерева, подбираясь к дуплу с пчелами, и сломал ногу.