Барбаре понравились комплименты, и она настроилась на романтичный лад.
«Придётся кинуть ей палку, ради этого маленького ублюдка», – подумал Симон.
Это пошлое выражение было неточным; Барбара редко дозволяла проникать в себя. Обычно она мастурбировала себе, сидя верхом на муже, который тоже мастурбировал себе за её спиной, между желеобразными ягодицами, притиснутыми к его небольшому брюшку.
– Мне тут Серж кое-что сказал…
– Ну что ещё стряслось?
– Нет, это как раз насчёт отпуска. Ну, шесть дней учёбы он может и пропустить – ничего страшного, но мы же не оставим его здесь одного, так ведь? А с нами в Лондоне ему тоже делать нечего. Вот.
– В Лондоне… Да, но в чём же дело? Объясни немного, дорогой. Не понимаю, о ком речь?
Её голос становился мягче, когда она произносила свои любимые слова; она расчёсывала волосы. С каждым движением щётки линия её ягодиц сжималась волнами, как перемешиваемый майонез, а затем возвращалась к своей приятной и фотогеничной первоначальной форме.
– Да всё о нём, – ответил Симон, – хочет поехать к Джонатану, пока нас не будет.
– О, нет!
Со стороны это выглядело гневным восклицанием; но при этом она перекладывала щётку из одной руки в другую жестом кинозвезды, она была спокойна и в хорошем настроении.
– Что ж, - сказал Симон, - я очень люблю Сержа, но было бы хорошо, если бы мы какое-то время могли провести наедине.
– Я знаю, но нет!… Довольно с нас Джонатана!… Это ненормально, ты должен признать это!… С тех пор, как он вернулся оттуда, он стал совсем другим, он совершенно невыносим. Нет дорогой.
– Всё же…
– Нет! Послушай меня: нет. Это просто бессмысленно! Я скорее отправлю его к матери. Тем более, она и сама об это просила. Ах да, она такого наговорила, ты не представляешь, как всегда в своём репертуаре!
– О чём это?
– О летних каникулах, разумеется. Мне пришлось рассказать ей, что мы отправили Сержа к Джонатану. На пару месяцев. Тут такое началось: ах, ты предпочитаешь отдать своего сына незнакомцу, я и так его никогда не вижу, конечно, ничего страшного, я всего лишь какая-то бабушка и так далее.
– Да, представляю.
– Что ж, Симон, можешь говорить, что хочешь. Её претензии мне тоже до одного места, но всё-таки это не очень хорошо. По крайней мере, для меня! Я не могу плюнуть ей в лицо, просто пойми меня, даже если мне чертовски хочется так сделать! В конце концов, всему есть предел. Я не могу так с ней поступить.
– Но он там сдохнет от скуки, в этой Перонне.
– А теперь послушай, просто послушай меня! Всё изменилось. Когда я была ребёнком, мы тоже не каждый день веселились, но какое чудесное это было детство! Я знаю в Перонне одну замечательную девушку, она открыла мастер-класс для детей – да, всё меняется! – она потрясающая. Я познакомилась с ней через друзей, и я тебе говорю, там будет здорово.
– Но будет ли он открыт?
– Конечно. Я сказала матери, ладно, он любит поиграть с друзьями, води его туда, она моя подруга и бла-бла-бла. А иначе она бы и разговаривать с ней не стала, уж я-то её знаю. Если хочешь знать, она мне в семнадцать лет даже помадой не разрешала краситься; просто ужас.
Барбара прошлась по волосам длинным гребнем из прозрачной пластмассы и надела пижамную куртку.
– Да, эта девочка – просто чудо! Ей можно отдать ребёнка практически на весь день! Она заставляет их готовить еду, нормальную еду, не как в столовой, и она учит их печь пирожные и всё такое, у неё есть ткацкий станок, гончарные принадлежности. Говорю тебе, если бы ты видел этих девочек и мальчиков. Они просто сияют! Настоящие живые дети! Уж извини, но я их видела! Нет, правда! Это же видно, как они счастливы. Я была там, понимаешь. Я тогда была тяжела Сержем, тебе-то было легче, нет, я тебя не виню, просто подумай немного. Нет, ему будет хорошо там. Не знаю, заметил ты или нет, но твой ребёнок становится неврастеником. Ах, как они рисуют! Дорогой! Если бы ты их увидел, ты бы сам начал рисовать. Расписывать стены! И не то, что делает Джонатан, о нет, у них больше воздуха, свежего воздуха! И любви! И открытости, они действительно открыты! По сути, всё, чего он лишён.
– Серж не шибко общителен сейчас, верно? - сказал Симон, - Ты считаешь, что с теми детьми ему…
– Ну, так мы же совсем не уделяли ему внимания. Вот в чём проблема. Ему необходимо наше воспитание, без него он покатится по наклонной. Что ж, я далеко не лучший родитель, ты тем более. Кошмар, да и только. А чего хотят дети - когда ты соизволишь их выслушать - они хотят, чтобы ты был обычным. Чёрт!… Всё из-за этого! Мы поступили неправильно, оставив его у Джо на всё лето. Это было самое худшее, что мы могли придумать. И всё это с моей подачи, если бы не я…