Утолив голод, я убираю посуду и иду в комнату, чтобы продолжить просмотр захватившего меня сериала в кровати. Но дойти успеваю только до ванной, куда практически забегаю, так как чувствую внезапный резкий приступ тошноты. Меня выворачивает наизнанку, глаза слезятся, чувствую слабость.
Когда приступ проходит, я умываюсь и возвращаюсь на кухню, где в шкафчике с лекарствами лежит градусник. Не хватало еще заболеть — в офисе уже многие на больничном.
Температура нормальная, но все равно я ощущаю слабость и безумно хочу спать. Откладываю все дела и ложусь в кровать. Как только одеяло накрывает меня и тело погружается в тепло, я засыпаю. Просыпаюсь только тогда, когда Андрей возвращается домой из школа. Сон явно пошел мне на пользу, так как чувствую я себя очень даже бодро.
Но, радость моя не длится долго, так как утром меня настигает новый приступ тошноты, который повторяется еще несколько раз за день. В голову закрадываются осторожные подозрения, но я отгоняю их. Однако, когда тошнота не прекращается в течение недели, а мой цикл сбивается на несколько дней, я уже ни капли не сомневаюсь в том, что происходит с моим организмом.
Купленный в аптеке тест на беременность, подтверждает мои догадки двумя проявившимися полосками. Сижу на краю ванной и, не моргая, смотрю на только что сделанный тест. И пока еще не осознаю, что моя жизнь сделала крутой поворот и что она точно не будет прежней.
Радость смешивается с горечью обиды, и я не знаю, что из них сейчас сильнее. Я помню, как радовалась, когда узнала о том, что у меня будет сын. Я помню, как чуть не захлебнулась от безграничного счастья, когда услышала его первый крик и впервые взяла за ручку. И скоро у меня снова будет счастье, моё счастье, такое любимое и родное. Но рядом со счастьем будет стоять обида. Обида за моих детей. Обида за то, что у них не будет рядом любящего папы. Ну ничего, мы справимся, и мои дети будут самыми счастливыми. И моя любовь к ним будет безгранична.
Через две недели я прихожу на повторный прием к гинекологу, чтобы узнать результаты анализов и перспективы беременности.
— Ну что я вам скажу, Кира? — смотрит на меня Наталья Владимировна, мой гинеколог. — Анализы крови — отличные, по УЗИ тоже все хорошо. Плод развивается согласно сроку. Между нами, для вашего возраста это сейчас такая редкость, — она чуть наклоняет голову и смотрит на меня поверх очков.
«Для моего возраста большая редкость не предохраняться во время секса и залететь от мужчины, с которым у тебя нет будущего», — горько усмехаюсь про себя.
Наталья Владимировна еще что-то говорит, выписывает витамины и дает направления на анализы, которые нужно сдать теперь через три недели. Но все это идет мимо меня. Я думаю сейчас о том, как буду жить дальше. Я, безусловно, буду рожать. В этом вопросе у меня твердое убеждение — я против абортов, тем более, что противопоказаний для этого нет. Меня волнует вопрос о том, смогу ли я дать своим детям все то, что им должна дать мама. Конечно, за финансовую составляющую я особо не волнуюсь. Я переживаю о том, смогу ли я одна дать им столько любви и заботы, чтобы они не чувствовали себя обделёнными. Этот вопрос беспокоит меня, особенно в свете того, как Андрей болезненно переживает то, что Костя отвернулся от него. И как бы я ни старалась, все мои усилия заменить ему отца пока не очень успешны.
— Жду вас через три недели. Если будут вопросы, мой номер у вас есть.
Я благодарю Наталью Владимировну, забираю выписанные ей направления, прощаюсь и выхожу из кабинета. В коридоре присаживаюсь на скамейку, так как чувствую тошноту.
Спустя десять минут я отъезжаю от парковки медицинского центра и направляюсь на работу. Сосредоточиться на делах получается с трудом. После того, как я услышала, что беременности ничто не угрожает, мои мысли волей-неволей бегут в этом направлении, настойчиво сворачивая с рабочего настроя.
В итоге, понимая, что день сегодня выдался совсем не продуктивный, я ухожу с работы пораньше. Дома меня встречает удивленный сын:
— Как ты рано сегодня, — выходит из своей комнаты и целует в щеку.
Андрею двенадцать, и он еще не стесняется проявлений своей любви. И не отталкивает меня, когда я обнимаю его или целую в ответ. Знаю, что еще год-два, и он будет в том возрасте, когда родительские ласки кажутся «сюсюканьем». Поэтому, как говорится, пользуюсь моментом.