Добрался. До офиса, наконец. Вот она, моя работа.
– Привет, Машутка, – целуемся, радуемся единению.
– Довольный Чеширский кот.
– Так есть от чего. Скоро мы будем богатыми.
– И знаменитыми?
– Нет, Анонимно богатыми. Я побольше, ты поменьше.
– Уж такая тяжелая наша женская доля.
– Брось, феминизм начался с жены Сартра, чего-то ей там не хватило, или муж довел. Не важно. Единичный случай раздули на целое явление. Еще пацановский заговор придумали, мало нам масонов было. Теперь уже нельзя просто сказать: заговор. Надо уточнять.
– Не иначе с заседания ложи, – и снова безлично она сформулировала замечание.
– Ага, пацановской. Давай про более реальный вещи поговорим, потому что феминизм себя исчерпал. Всё одно и ту же воду толкут. Про грудь поговорим. Вот у тебя грудь потрясающая. Ты это знаешь, и я, приобщился, так сказать, к знанию этому приятному. Но вот вопрос меня одолел. Это у тебя после родов такой симпатичный размерчик вызрел. Ничего слишком, но очень даже чего можно… или уже и до было? Я ведь тебя тогда не знал.
– И до и после было хорошо. Но левая подтянулась к правой, и как ни крути.
– Ой, дай покрутить.
– Обе слегка налились.
– Это очень здорово с их стороны. Но я бы хотел опуститься несколько ниже. А именно к пупку. Слушай, тут такой разговор услышал в автобусе. Оказывается из него можно водку пить. А я как бы получаюсь девственником. Ведь ни разу! понимаешь, Машутка, ни разу не пил из женской впадины, что пупком зовется!
– А водка будет холодной?
– А какую ты предпочитаешь?
– Ну уж не теплую.
– Тогда не будем медлить мы.
Когда Машутка лежала на столе и горланила песню "Ой мороз, мороз" (ну июнь, и что?), а я осушал очередную чарку холодной водки из знойного женского тела, при этом порой далеко удаляясь от области пупка – никаких возражений не встречал, лишь песня сбивалась по ритму, к нам пришли от депутата и выразили намерение устроить прямо сейчас мой визит к его депутатской особе. Ну не извращенцы ли?
Кулуары законы-даешь! (законодательной) власти были бы неполны без этого человечища. Встретились скромно в стандартном кабинете лидера фракции. Никаких золотых плевательниц или платиновых козявко-ковырятельниц. Всё чинно, даже благородно. Хотя какое благородство, все же от сахи, то есть из народа. Правда, некоторые, кто был никем, тот иммунитет вдруг заимел.
– Ты за кого голосовать будешь? – у депутатов после приветствия, а наше приветствие было чисто деловым, без лишних соплей: мы поздоровались за руку, потом за локоть, потом троекратно чмокнулись в щечки, потом похлопали друг другу спинки, потом умилились скупой слезой в исполнении виртуальной 3д-графики и только потом оторвались друг от друга (внутренне возликовав, что мы не в Китае и нам не надо три часа восходить по традициям императорской лестницы приветствий в 1000 и еще одну ступеньку). Так вот, после… чего после-то? Ах да. У них принято о погоде спросить. Это для нас погода – это гидромет, а гидромет – это погода. А для них, погода – это выборы.
– Как всегда за Клоуна.
– И чем это он тебя в свои сети заманил? – как недобрый и не-самаритянин поинтересовался Противовсехов.
– Он меня веселит, а остальные даже этого не делают.
– Честный, но глупый. Мог бы и польстить. Против всех, сказать, – сейчас, когда он не включил свою харизму кролики этому змеиному взгляду сопротивляться еще могут, а вот потом лучше или не смотреть, или через зеркало, как на Горгону, а иначе воспламенишься идеями еще мгновение назад тебе чуждыми.
– Не приучены, лагерей не нюхали.
– Ладно, ты не передергивай.
– Я всегда сдаю честно, потому что глупый.
Противовсехов каменной задницей сидел на протестном электорате и этим мешком пандорчиков пугал всех, кого мог. За что был уважаем и обелечен финансовыми потоками. Раз люди голосуют стабильно на него, значит его можно питать и проводить нужную линию… чуть не сказал партии. Просто нужную линию. А уж на счет компромиссов, закулисных интриг, лавирования между подводными рифами и их возведению по фарватеру повестки дня – с этим у Противовсехова был полный порядок. Так что он был свой среди тех, кто сам был своим где надо. Остальное лишь эгрегору Пиара известно.