гоже слишком напиваться. Он отлил из стакана в рюмку четверть стакана водки и выпил её. - Э, нет! Так не пойдёт! - взяв со стола стакан с водкой и вновь протягивая хозяину, упорствует парень. - Пей всю! На равных! - Всё! Не буду больше. Пока хватит. Не обижайся. Нельзя. Посмотри сколько у меня вас, гостей? - Как это не будешь? - угрожающе придвинулся к нему вплотную парень. - Я - давай пей, а сам в сторону, к бабе моей: сначала танцевать, потом спальню показывать... Не выйдет! Слышишь? Пей! Не юли! Со мной этот номер не пройдёт. Не надейся! - Успокойся! Что ты мелешь?.. Гости, не зная дурость парня, в нерешительности замерли. Жена парня, хорошо памятуя на горьком опыте, что при такой звериной в нём вспышке лучше к нему не подходить, от страха побледнев, оцепенела. - Пей, сказал! - захрипел парень и положил свою могучую и жёсткую лапу на шею хозяину квартиры. - Не буду! Не приставай. Успокойся! - решительно ответил тот. - Будешь! Не сорвёшься! - парень с силой резко ткнул кулаком, в котором был зажат гранёный стакан с водкой, в его лицо. Хозяин квартиры, никак не ожидавший такого поворота событий, опрокинулся на праздничный стол. На паркет со стуком и звоном посыпалась посуда и бутылки. Несколько мужчин, в один момент, придя в себя, схватили парня за руки. Парень яростно вырывался, пустил в ход ноги. Возникла борьба, свалка тел. Квартира наполнилась звуками бьющегося стекла, криками, рычанием, сопением и тяжёлым дыханием. Кто-то из женщин, юркнув к соседям, позвонил по телефону в милицию о помощи. С огромным трудом мужчинам удалось всё же вытащить парня в прихожую. Очухавшись в прихожей и быстро сообразив, благодаря своей неглупой жене, чем всё это может закончиться, он и она покинули квартиру. Оставшиеся же перенесли хозяина в кресло. Вид хозяина квартиры был ужасный: лицо и руки окровавлены, распухшие губы рассечены и полуоткрыты. Два верхних передних зуба выбиты. Волосы растрёпаны. Белая рубашка и светлые брюки заляпаны винегретом, соусом и забрызганы водкой с алыми расплывшимися пятнами. Пока его приводили в чувство, выясняли, что произошло, с чего началось, приехала милиция. Бесстрастно осмотрев место происшествия, выслушав сбивчивые показания полупьяных гостей и составив протокол, они, не найдя конкретного виновного, ничего не придумали лучшего, как в целях профилактики забрать, на всякий случай, самого хозяина квартиры. - Никуда он не поедет! Не пущу! - категорически запротестовала жена хозяина квартиры. - Правильно! Не пускай! - поддержали её гости и, обступив милиционеров, подняли невообразимый гвалт, разгорячённо протестуя против несправедливости. Но работники милиции, ссылаясь на необходимость уточнения кой-каких деталей конфликта непосредственно в отделе при ответственном дежурном и обещая ровно через полчаса привезти хозяина назад, были неумолимы. В милиции дежурный офицер, взглянув на жутковатый вид нетрезвого хозяина квартиры, распорядился задержать его до утра. Тех же благородных гостей, кто движимый рыцарскими чувствами прибыл с хозяином квартиры и стал возмущаться, он сначала, как следует, припугнул медвытрезвителем, камерой с уголовниками, а потом, усмирив их прыть, успокоил тем, что утром лично начальник милиции, депутат городского совета уважаемый полковник Коновалов, сам во всём персонально разберётся. Как просидел в холодном одиночном «стакане-отстойнике» всю ночь хозяин квартиры? Что передумал? Один Господь Бог знает. Да могут догадываться лишь те, кто тоже, будучи совершенно ни в чём не виноват, прошёл через подобное. Утром полковник Коновалов, терпеливо выслушав хозяина квартиры, прекрасно улавливает все непростительно грубые ошибки своих подчинённых. К сожалению, не привыкший кланяться и каяться перед рядовыми гражданами, а тем более нести какую-либо ответственность перед отдельно взятым простым человеком, он лишь с сочувствием театрально развёл перед ним руками и, прикинувшись начальником с очень ограниченными в таких делах полномочиями, ловко спихнул окончательное решение его судьбы, под предлогом запутанности и сложности причин драки, на усмотрение и ответственность народного судьи. - Ну и милиция у нас! Ну и паразиты там! Ну и черти! Никогда бы не подумал! - глядя на конвоиров-милиционеров, негодовал, непривычно шепелявя сквозь выбитые зубы, хозяин квартиры пока его в закрытой спецмашине везли в нарсуд. - Что это в таком случае за законы, скажите? За власть? Меня же... в своей собственной квартире оскорбили, избили... Кроме того, торжественный вечер испоганили, посуду побили, два зуба выбили... В довершение ко всему приехавшие защитнички ни в чём не разобравшись, целую ночь продержали в холодном отстойнике. Но оказывается и этого мало! Теперь я, видите ли, судье должен доказывать, что не горбатый. - Не переживай! - участливо успокаивает его один из конвоиров-милиционеров. - Сейчас у тебя будет возможность на трезвую голову всё объяснить. Судья Дарья Николаевна Салтынина - судья с опытом. Разберётся. Не волнуйся. - Если он не строитель! - ехидничает из-за стальной перегородки ещё один арестант. - Строителям «Салтычиха» пятнашку, не глядя, выписывает. - Нет. Я специалист - электронщик. - Считай, тогда тебе повезло, - с завистью звучит тот же голос. - С этой специальностью дармовые работники им пока не требуются. В кабинете судьи, куда конвоир ввёл осунувшегося, неумытого и неуютно чувствовавшего себя в запачканной и измятой одежде хозяина квартиры, сидела за письменным столом пожилая, чем-то сильно озабоченная женщина и перекладывала, что-то отыскивая, разного формата деловые бумаги. На миг приподняв глаза, она взяла поданную ей милиционером тонкую папку, быстро просмотрела её и только тогда внимательно оглядела задержанного. - Да... Ну и ну! - покачала она головой. - Если и в доме вашем вид такой, то действительно можно считать, вы квартиру так «обмыли», что теперь отмыть будет непросто. Кстати, вы отец двоих малолетних детей, для которых всё происходящее вокруг является наглядным и, потому самым действенным уроком в формировании их поведения на будущее. Правильно? - Правильно! - посветлев, кивнул головой хозяин квартиры, не поняв сразу, куда клонит разговор судья, но ободрённый спокойной и, как ему показалось, рассудительной манерой речи. - Ну а раз так...- судья заглянула в милицейский протокол, подчеркнула в нём несколько строчек и пытливо посмотрела на хозяина квартиры: - Тогда ответьте. Неужели нельзя было это радостное событие отметить по-человечески. Восемь часов вечера. Соседи после трудового дня отдыхают. Завтра им опять на работу. А вы в нетрезвом состоянии дебош устроили на всю округу. Пришлось жильцам дома милицию вызывать. Милиции порядок наводить. - Но причём тут я? - развёл руки хозяин квартиры. - В том, что произошло, моей вины совершенно никакой нет. - Разве? - усмехнулась судья. Хозяин квартиры делает порывистый шаг к судье: - Совершенно никакой! Уверяю вас... Он хотел закончить эту фразу потеплее, повежливее, назвать судью по имени-отчеству. Однако начисто забыв, как её называл милиционер в машине, запинается и мгновенно выбирает иную, показавшуюся ему не хуже форму обращения... - Тут же вот с чего всё началось, мамаша... - Не мамаша я вам! А гражданин судья! Запомните! - обрывает его она и, небрежно махнув милиционеру рукой, добавила: - Всё! Пятнадцать суток! Уведите! - Постойте! Я же не виноват ни в чём! - опешил хозяин квартиры, побледнев. За что пятнадцать? Неужели за слово «мамаша»? Но в таком случае, пожалуйста, извините! Я же первый раз в суде... - Я же сказала русским языком: уведите! - бросив суровый взгляд на изумлённого молодого милиционера, жестко повторила своё распоряжение судья. - Постановление вынесено и обжалованию не подлежит. Исполняйте! Или плохо вы слышите? - Пошли! - показывает конвоир хозяину квартиры на дверь. - Вот это попал! - остолбенел хозяин квартиры от такого поведения судьи, и из глаз впервые растерявшего в жизни хозяина квартиры покатились по щекам крупные, по-настоящему не детские слёзы обиды. - Боже мой! Пятнадцать суток! За какие грехи подобное издевательство? Неужели это не сон?.. - А может всё же сон? - стыдливо закрыв лицо руками, шепчет он, подталкиваемый к выходу конвоиром. - Ведь ни за что! Ни за что пятнадцать суток получил. Даже, стерва, выслушать не посчитала нужным. Выйдя за дверь, хозяин квартиры внезапно остановился, пропустил вперёд себя молодого конвоира и ринулся назад в кабинет судьи. Что было дальше, он не помнил. Очнулся в больнице под охраной двух милиционеров. Ни повернуться, ни сесть, ни встать не мог. Был повреждён позвоночник. Позже его перевезли в тюремную больницу. Если верить материалам уголовного дела, то ворвавшись в кабинет судьи, хозяин квартиры кинулся на судью, ухватил за волосы и со словами: «сволочь!», «сволочь!», «сволочь!» ударял её лицом о поверхность стола. При пресечении его хулиганских действий оказал яростное сопротивление милиции, и работник милиции был вынужден применить спецсредство - резиновую палку. На самом деле сопротивление милиции он не оказывал. Просто растерявшийся милиционер, не раздумывая, без на то необходимости, ударил его резиновой палкой запрещённым приёмом, и лишь по чистой случайности не превратил хозяина квартиры в инвалида. Кой-как за три месяца оклемался. Теперь везут на Север. К чёрту на кули