Утром в глубине Копорского залива были обнаружены две подводные лодки противника. Завязался морской бой. Это был бы рядовой бой, подробности которого, вероятно, со временем стерлись в памяти участников, если бы… преследуя, атакуя и укрываясь сразу от двух вражеских подлодок, «Пантера» не действовала в беспримерно сложной обстановке. Минные заграждения, мели, банки, вражеские торпеды и противолодочные бомбы… И в этой круговерти опасностей — маленькая одинокая лодка. 27 часов длилось сражение… 5 000 мин сторожили лодку… И все-таки мужество и мастерство советских моряков победили: «Пантера» благополучно вернулась в Кронштадт.
В совершившемся чуде был «повинен» и молодой штурман Берг, обладавший уже немалым военным опытом. С начала первой мировой войны он плавал на линейном корабле, а с 1916 года — штурманом на одной из английских подводных лодок, входивших в состав Балтийского флота.
За полтора года совместного плавания и борьбы с немцами английские моряки научились уважать молодого русского офицера — они бок о бок сражались с общим врагом в тяжелых условиях. Провоевали вместе и весь 1917 год. Но к концу года ситуация резко изменилась. Секретный приказ предписывал британским морякам взорвать свои подводные лодки, находившиеся в Гельсингфорсе, чтобы они не достались большевикам.
Зная пристрастие Берга к технике, англичане звали его в Англию учиться. Категорический отказ удивил их. Они не могли понять, что связывает с большевиками кадрового морского офицера, сына генерала, дворянина. Англичане так никогда и не поняли, почему штурман предпочел сражаться за власть рабочих и крестьян и в Копорском заливе оказался их противником.
ЭСКИЗ ВТОРОЙ
Прошло более двадцати лет… И снова — военная гроза, ожесточеннее той, прежней…
У гитлеровцев появилось новое оружие для борьбы с авиацией — радиолокация. Чтобы победить врага, надо было его мощи противопоставить свою. Установки, созданные до начала войны, катастрофически устарели. А обстановка на фронте торопила: необходимо было создать современные радары. Их нужно было много, очень много.
Среди людей, которым страна поручает это жизненно важное дело, — А. И. Берг, профессор, доктор технических наук, видный специалист по радиоэлектронике.
Радиолокация — это не только формулы и уравнения, не только пухлые научные труды. Это реальные устройства и системы перехвата вражеских самолетов. Это вооружение для морского и воздушного флота. Кабинет ученого радиолокатору тесен. Радиолокатор рождается в современных научно- исследовательских институтах, конструкторских бюро, заводах с совершенным и безупречным оборудованием. Как, где все это организовать в условиях эвакуации, нехватки людей, станков, материалов?
Нужно ли говорить, что совершенные советские радары были созданы, и созданы в самый кратчайший срок… Нужно ли говорить, сколько трудов и усилий это потребовало? Шестнадцать — восемнадцать часов работы в сутки, бессонные ночи, проведенные в кабинете… Порой казалось, не хватит сил…
«Мне страшно тяжело, — читаем мы в дневнике Берга, — я нервничаю, порчу себе кровь. Но чувствую в себе силы для продолжения порученного мне дела, хотя иногда мною овладевает отчаяние. Я беру себя в руки, стряхиваю уныние и апатию. Мы должны победить…».
Это был период наибольшего напряжения сил и способностей, высшего удовлетворения работой для Родины. Победа, завоеванная на фронтах и выкованная в лабораториях и на заводах, наконец пришла. Но развитие радиоэлектроники и радиолокации не остановилось — напряженный труд продолжался. Бергу присваивается воинское звание инженер- адмирала, он избирается действительным членом Академии наук, назначается заместителем министра обороны СССР. Но задолго до этого, в тихую ночь с 29 на 30 сентября 1943 года, Берг заносит в свою заветную тетрадку:
«Вот что делает со мною жизнь — то тюрьма, то замнаркома, то член-корреспондент Академии наук… Теперь надо работать, работать, работать, но где взять время? Тяжело мне приходится, но надо терпеть… Я уже несколько месяцев совсем не имею времени заниматься наукой, даже боюсь начать, так как если начну, то увлекусь и запущу организационную работу. Надеюсь, что со временем немного разгружусь и тогда смогу вернуться к моей любимой науке. Может быть это произойдет только на старости лет?».