После ужина — очки и семнадцатидюймовое окно в мир. Просторы Интернета, друзья по переписке, любимая музыка. Всё как всегда?
Вчера — да. Сегодня — как оказалось, нет.
Проходя мимо круглосуточной аптеки, Алёна вспомнила, что у неё кончились глазные капли. Зайти, купить? Да. Сапожки скрипнули на повороте к уютному свету над дверью, застучали по ступенькам мимо высокой мужской фигуры в чёрной куртке. Левый глаз мимоходом оценил богатырскую ширину плеч незнакомца и его ладное телосложение, которого не скрывала даже зимняя мешковатая одежда. Роста он был просто баскетбольного. Огромная пушистая ушанка, ботинки сорок шестого размера, не меньше. Он поднимался на высокое аптечное крыльцо неторопливо, вразвалочку, и Алёна, покосившись на него, подумала: «Экий медведище!»
При этом она не смотрела под ноги, и ступеньки ей за это коварно отомстили. Алёна успела ухватиться за перила, но одно колено всё-таки больно приложилось о холодную плитку.
— Осторожно! — воскликнул молодой мужской голос, и Алёну подхватила под локоть крепкая рука.
— Спасибо, — пробормотала Алёна, морщась от боли.
— Ушиблись? — спросил мужчина.
— Да ничего страшного…
Он открыл дверь и пропустил её вперёд. Из-под низко надвинутой на лоб пушистой шапки не было видно глаз.
«Ничего страшного» было из той же «оперы», что и молчание по поводу потерянной линзы. Слова из Алёны приходилось порой тянуть клещами. В аптеку она вошла прихрамывая: похоже, сильно расшиблась… Синячище будет на всё колено. Ну ничего, сейчас не лето, под джинсами не видно.
Мужчина вошёл следом и встал у Алёны за спиной — жутковато огромный, как гора. Медведь, как есть медведь. Безобидный ли?.. Пожалуй, кулаком дверь вышибет. Так, купить капли — и пулей домой. От греха подальше… Мало ли, что у него на уме.
— Два флакончика тауфона, — попросила Алёна, кладя на пластиковую тарелочку деньги. — И пипетку.
Стеклянные флакончики, звякнув друг о друга, улеглись в сумочку, пипетка — следом, а вот пулей рвануть от этого здоровяка домой не получилось: резкая боль пронзила колено. Ступать на пострадавшую ногу было практически невозможно. Диванчик у стены сочувственно предложил свои услуги, и пришлось ими воспользоваться. Массируя колено, Алёна краем левого, видящего глаза наблюдала за мужчиной. Чисто выбритая щека, мужественный подбородок — без жирка, чётко очерченный. Интересно, он что-нибудь видел из-под своей шапки? Ведь её мех совсем закрывал ему глаза. Добротные зимние ботинки на толстой рифлёной подошве — как два БТРа. Танки грязи не боятся, ага. Да и сам он весь был как танк, но голос — мягкий. Сунув лекарства во внутренний карман, он не глядя сгрёб сдачу и отошёл от окошка, но фармацевт окликнула его:
— Мужчина, вы не всю сдачу взяли!
«Медведь» вернулся, смущённо улыбаясь.
— Да? Спасибо… Со мной такое бывает.
Его рука нащупала на тарелочке оставшуюся мелочь и сунула в карман. Рассеянный медведь?.. Милая черта для такого громадины. Даже трогательная какая-то. Алёна проводила его взглядом, а он на неё даже не посмотрел, выходя из аптеки. Просто прошёл, будто её и не было на диванчике. Не сразу нашёл дверную ручку — может, пьяный? Нет, Алёна непременно почуяла бы алкогольное амбре в волне воздуха, повеявшей, когда он прошёл мимо. Не пахло.
«А может, он тоже без линз?» — осенило Алёну. Что ж, вполне вероятно… Как говорится, рыбак рыбака… Помассировав колено, она поднялась, сделала осторожный шаг. Боль уже не пронзала — тупо ныла. До дома оставалось две остановки. Доковылять пешком или ждать маршрутку? Алёна махнула рукой на транспорт: ждать дольше, чем идти. Да и морозец неплохой: пожалуй, замёрзнешь, стоя на остановке.
Выйдя на крыльцо, она замерла, увидев знакомую мохнатую шапку: «медведь» стоял внизу, возле перил. «Так, спокойно», — приказала себе девушка, но сердце застучало. И чего ему надо, «медведю» этому?.. Нет, знакомиться она сегодня была не в настроении. Пусть гуляет лесом… А может, он просто так стоял, и она зря испугалась? Он даже, в общем-то, и не смотрел в её сторону.
Но предчувствие не обмануло: едва сапог Алёны коснулся последней ступеньки, большая рука незнакомца протянулась к ней.
— Здесь скользко, позвольте вам помочь.
Надо же, какой галантный. Вот только почему он смотрел при этом не прямо на Алёну, а немного мимо? В свете лампы под козырьком аптечного крыльца из-под шапки «медведя» тускло блеснули глубоко посаженные глаза с замутнёнными зрачками. Неживые, пустые, как забитые фанерой окна.
Нет, он не забыл линзы… Если у Алёны было хотя бы два процента (хоть что-то!), то у него — ноль.