— В доме престарелых в Форт-Брэгге. — Уилл проводит пальцами по своей кофейной чашке, ерзая от очевидного дискомфорта. — Говорят, у него не все дома.
— О, мне очень жаль.
— Все в порядке. — Он поднимает плечи, а затем резко опускает их, словно пытаясь что-то высвободить. — Он все еще может рассмешить моих детей.
— Детей? Это здорово. Держу пари, ты хороший отец.
— Стараюсь.
— Мальчик? Девочка?
— И мальчик, и девочка, десять и двенадцать лет. И оба слишком умные.
— А твоя жена, чем она занимается?
— Бет. Она преподает в школе Монтессори, расположенной выше по дороге. Она там уже давно. Прекрасно ладит с детьми.
— Это хорошо. — Повинуясь инстинкту, я бросаю взгляд на его левую руку. Там нет ни самого кольца, ни отпечатка на коже там, где было кольцо, ни линии загара. Может быть, он его не носит, или, может быть, есть еще одна история, которую он мне не рассказывает.
— А как насчет тебя? — продолжает он. — Как долго ты здесь пробудешь?
— Не уверена. — Я отвожу взгляд. — Пока живу сегодняшним днём.
— Замужем?
— Я замужем за работой. — Это ложь с океанами правды в ней.
— Я немного следил за твоей карьерой. Проект «Маяк». У тебя классно получалось.
— «Прожектор», — поправляю я его. — Да, хорошо.
— Все эти пропавшие дети… это, должно быть, тяжело. Я бы не справился.
«Ты прекрасно справляешься», — хочется сказать мне, но вместо этого я спрашиваю:
— Как ты держишься?
Он качает головой, выглядя усталым.
— Я не спал с тех пор, как мне позвонили. Семья хочет получить ответы, но у меня их нет.
— ФБР вмешалось?
— Мне нужны доказательства похищения для привлечения федералов, а у меня их нет. Вообще никаких улик и никакого мотива. Ни свидетелей, ни места преступления.
— Но ты думаешь, что ее кто-то похитил.
— Это просто ощущение, но да. Так и есть. Несколько лет назад неподалеку от Ричмонда жила одна девочка. Исчезла со своего собственного двора.
— Эмбер Шварц-Гарсия.
— Примерно того же возраста, верно?
— Ей было семь. Между семью и пятнадцатью огромная разница. В любом случае, это было пять лет назад.
— О, точно. — Он вздыхает. — Прости. Я забыл, что ты в отпуске.
— Все в порядке. Мой полицейский мозг никогда по-настоящему не отдыхает. Есть основания подозревать семью?
— Пока нет. Мы их ещё опрашиваем.
— Полагаю, вы следите за зарегистрированными сексуальными преступниками в этом районе? Проверили всех на условно-досрочное освобождение? Может, кто-то из них был знаком с девочкой?
Он странно смотрит на меня.
— Ты действительно хочешь поговорить об этом?
— Это мое единственное хобби. — Я пожимаю плечами и делаю глоток пива. — Может быть, ею каким-то образом манипулируют. Или она была втянут во что-то темное, сама того не зная.
— Как наркотики, ты имеешь в виду? Она кажется чистой, как стеклышко.
— Может быть секс. Кто-то может контролировать ее.
— Брату матери предъявили обвинения в изнасиловании в колледже, но это было тридцать лет назад. Может быть, это отец Кэмерон?
— Всякое случается. — Когда я наклоняюсь вперед, то не могу не заметить напряжение в глазах Уилла. Он отчаянно нуждается в передышке, и я ему сочувствую. Я точно знаю, что он сейчас чувствует. Каким тяжелым все это может быть.
— Она приемная дочь. Может быть, это что-то значит?
Он подбрасывал мне факты, будто это просто еще одна вещь, которую нужно обдумать, но я воспринимала всё слишком близко к сердцу. Кэмерон могла бороться с классическими проблемами усыновления, испытывая любовь своих родителей, разыгрывая их. Или у нее могли быть сложности с проявлением эмоций, трудности с привязанностью, проблемы с границами или склонность к саморазрушению.
— Может быть, — произношу я, стараясь говорить ровным тоном, — но ты только что сказал, что она чиста как стеклышко. А иначе это всё бы вылезло наружу.
— Знаю. Черт. — Он громко выдыхает, затем подает знак барменше принести счет.
— Надеюсь, ты скоро найдешь зацепку, — говорю я.
— Я тоже. — Похоже, его это не убедило. — Я тебе кое-что скажу. Я по-новому взглянул на своего отца. Давление, которое он, должно быть, испытывал тогда, когда не мог все исправить. И чувство неудачи. — Его вздох несет в себе поколения травм, вмещая в себя весь Тихий океан. — Все ждали, что он снова заставит их почувствовать себя в безопасности. Но он так и не смог.
Он говорит о Дженни Форд. Мы оба говорили о ней, не упоминая имени.
— Ты уже видела Калеба? — внезапно спрашивает Уилл.
— Что? Калеб здесь?