Стараясь не привлекать к себе внимания, Рикку прошёл мимо Чике и других посетителей пивного зала. Он искал подходящее место, чтобы спрятаться, но вдруг в глаза ему бросилась фигура высокого человек в дальнем углу соседней комнаты.
Человек поспешно надвинул на глаза тюрбан, но Рикку всё же успел разглядеть жёсткие черты его лица. Это был Шеху.
Рикку бросился назад и окликнул лесничего:
— Чике! Я видел Шеху!
Чике отбросил кружку и одним прыжком оказался рядом с Рикку.
— Где он? Покажи!
Вместе они бросились в соседнюю комнату.
Они обшарили её глазами. Они попробовали плечом наружную дверь — оказалось, что она заперта с другой стороны. За ней начиналась дорожка, упиравшаяся в лестницу и подножие минарета.
Чике рванулся по лестнице наверх, и Рикку крикнул ему:
— Будь осторожен!
Под ногами Рикку задрожали ступени. Он был напуган и не хотел ввязываться в новое приключение.
Лестница привела к закрытой двери, и Чике закричал:
— Шеху, открой дверь! Открой дверь, коли ты не трус!
Рикку сбежал вниз и принёс здоровенную дубину. Он трижды ударил в дверь, и она подалась. Эта дверь не вела в помещение, а просто закрывала следующий пролет лестницы.
Громко топоча, Чике устремился наверх, Рикку не отставал от него.
Из-за поворота на ступени упала тень. Рикку поднял глаза и увидел огромного мужчину.
— Вы куда?
— Мы ищем Шеху!
— Его здесь нет. Ни шагу дальше. Здесь не место для мужчин.
— Как?
— Здесь живут женщины, носящие чадру.
— Мы просим прощения.
Рикку и в самом деле заметил, что из окон за ними наблюдают две-три женские фигуры, скрытые чадрой. Среди них был переодетый Шеху. Рикку был уверен в этом.
— Его здесь нет, — грубо заявил огромный мужчина, — И вот что я вам скажу. Эти женщины — жёны султанского сына. Бегите-ка отсюда,пока он не вернулся со скачек. Ах!.. Смотрите!
Внизу во дворе красиво одетый человек отдавал поводья своего коня слуге. Он быстро взбежал по лестнице и, увидев Рикку и Чике, резко остановился.
— Кто вы такие? Что вам здесь надо?
— Я их не знаю, хозяин, —— вмешался огромный мужчина. Я подозреваю...
— Они хотят украсть моих жён!
— Я так и подумал, только...
— Зови людей! Забрать их! Какого чёрта! Завтра они у меня заговорят!
Появились несколько человек с оружием. Они схватили Рикку и Чике и уволокли их в тёмную комнату у подножия лестницы. Они сидели и оплакивали свою судьбу, и вдруг чёрное мужское лицо глянуло в комнату сквозь решётку, Рикку узнал его и за чадрой. Это был Шеху, он хохотал и поглаживал бороду.
Глава XVII
— Вы говорите, что видели его на скачках?
— Да, — ответили пастухи.
— Когда это было? — спросил Сансай.
— Ай! Меньше недели назад.
— Ну и что дальше?
— Мы видели его, — повторил один пастух. — Он участвовал в одном заезде, но не вернулся, как остальные.
Мей Сансай посмотрел на Лигу. Было раннее утро и они сидели у хижины Сансая.
— Так что случилось в первый день, когда я послал к этой женщине?
— Кай! Она так бранила нас. Она сказала, что пожалуется султану, что мы пристаём к ней, и тогда мы ушли.
Сансай повернулся к Лигу.
— Что мы будем делать? Пора гнать стадо на юг, но мы не можем уйти без Рикку.
За последние три дня всё было подготовлено к переходу. Лигу сказала Сансаю, что теперь нет смысла прятаться в этих краях близ границы. Она пришла сюда, чтобы уклониться от уплаты налога, но её нашли и взыскали с неё крупную сумму.
Лигу склонила голову и прислушалась.
— Мей Сансай, ты различаешь крики?
— Едва-едва, — Сансай прислушался. — Едва-едва.
— Это охотники, — пояснили пастухи. — Они поджигают траву. — Кай! — сказал встревоженный Сансай. — Пора в путь.
В отдалении виднелись языки пламени. Обгоревшая травинка опустилась на нос Сансаю, и он смахнул её, как муху. Воздух заполнили птицы, они кричали и метались в страхе. Ястреб нырнул в дым.
— Они поджигают траву, — повторила Лигу. — Пора отгонять стада на юг, к берегам Великой реки.
— А как же Рикку? — спросил старик.
— Если он не вернётся, послезавтра выступаем без него, — объявила Лигу.
Мей Сансай гнался за птицей. Кустарники становились всё непроходимее. Вскоре взошло солнце, и роса стала струйками стекать с травы. Когда он подходил к тенистым ручьям, музыка их звучала громче, волшебней.
Вечером пятого дня он добрался до большого ручья, омыл лицо и руки, прополоскал рот. Тускневшее небо угнетало его.