Израильские литераторы, надеюсь, еще не забыли визит российских собратьев по перу в нашу страну в 2007 году на устроенную издательством «Гешарим» выставку-продажу книг российских авторов в Иерусалиме? И то, с каким вызовом вели себя Дм. Быков, А. Кабаков, М. Арбатова и прочие господа на встречах с поклонниками их творчества? Создавалось впечатление, что все они находятся не в дружественной аудитории, а во вражеском лагере. Здесь отчетливо попахивало уже вошедшим в моду среди западных интеллектуалов антиизраилизмом, плавно переходящим в самоненависть. Дальше всех в своем неприятии Израиля и израильтян (а на самом деле своего еврейства) пошел известный российский журналист Дм. Быков.
В 2006 году Быков выпускает в свет роман-антиутопию «ЖД», где изображает всю сложную историю Российского государства как нескончаемую тысячелетнюю борьбу двух племен: «варягов» (руси) и «иудеев-хазар» – за власть над ее коренным населением, которых Быков именует почему-то пренебрежительно «васьками». Васьки изображены добрыми, но слабыми и безвольными, этакими бомжеватыми пьяницами с деградирующими мозгами. Руководят и распоряжаются всем в этом расползающемся государстве варяги – потомки воинственного северного племени, ну а «хазары», т. е. «ж-ды», естественно, окопавшись в своем Израиле, который Быков дипломатично именует в романе «Каганатом», мечтают о реванше за поражение, понесенное аж тысячу лет назад от варяжских князей. Во второй части романа каверзные «ж-ды» таки покидают свой «Израиль-Каганат», поскольку перспектив там для российских ж-дов никаких, и начинают на территории России партизанскую войну с потомками гордых «варягов» за свою «исконную родину». Роман «ЖД» насыщен псевдоисторическими перлами в духе небезызвестного «реформатора» истории Фоменко, да и в современной истории Ближнего Востока Быков разбирается, как свинья в апельсинах. Например, одна из героинь, «хазарка» Женька Долинская, говорит своему русскому другу Волохову о создании государства Израиль: «Нам отвел его Сталин(!), сыскал такую резервацию – без него бы до сих пор ничего не вышло. Но эта резервация доживает последние дни. Сколько ее не возделывай, а своей земли она не заменит». Или, к примеру, некий израильский «историк» Эверштейн «просвещает» того же Волохова по поводу русского богатыря Ильи Муромца: «Элия Эмуромец(!) до тридцати трех лет был степным воином, начальником стражи кагана…» Или вот такой «экскурс» в историю «хазар»: «…Под Сорочином нас разбили великолепно. Каган ушел чудом. Столицу пожгли. Цецар – это ведь столица… Цецар – старое хазарское слово, его и римляне у нас взяли для названия своих царей…» – «Вы хотите сказать, что и Рим?..» – «За всю территорию не скажу, – сокрушенно покачал головой Эверштейн, – но таки значительная ее часть. Ведь до римской цивилизации была хазарская, достигшая беспримерного культурного уровня» (!)
Вообще-то столицей Хазарского каганата был Итиль, а до него Семендер, насчет «беспримерного культурного уровня хазарской цивилизации» – сильное преувеличение, да и не было такой «цивилизации» вовсе. Если автор имел в виду Хазарский каганат, то он возник через 300 лет после падения Римской империи. Если автор подразумевал культуру Иудейского царства, то она распространялась на крошечную территорию Ближнего Востока. Но разве Быкова волнуют исторические реалии? В романе «ЖД» есть много подобной бредятины, не имеющей ровно никакого отношения к истории России, Израиля или Хазарского каганата, но анализ романа «ЖД» не является задачей данной статьи.
В чем сила любого романа-антиутопии, будь то: «Мы» Е. Замятина, «Котлован» А. Платонова, «1984» Дж. Оруэлла или «Град обреченный» братьев Стругацких? А в том, что там из-под самых невероятных, даже одиозных «фэнтезийных» коллизий проступает великая человеческая правда.
Московского колумниста Быкова правда не интересует. Он живет в мире лелеемой в душе самоненависти, которая порой прорывается в описании «ж-дов». Вот, например, во внешности того же Эверштейна: «Он и выглядел чересчур типично – маленький, смуглый, птичьеносый, с редкой черной бороденкой и быстрыми карими глазками… мелко суетился, болтал, бравировал неряшливостью, быстро и неопрятно ел и все трогал себя: то потрет переносицу, то примется теребить мочку уха, то почешет подмышками и быстро понюхает пальцы…» А вот как Быков (глазами его любимого героя Волохова) описывает молодых «хазарят» – литераторов: «Чем больше Волохов на них смотрел, тем меньше их любил. Его раздражала именно эта веселая легкость, гостеприимство, вечная игра-отношение к миру, естественное для балованного ребенка. Было чувство, что все они выросли вместе. В одной системе паролей, в одном пространстве цитат, некоторые так говорили цитатами. Все принадлежали к советской элите(!?), то есть в России чувствовали себя очень неплохо. Некоторые гостили в Каганате. Иные по полгода проводили здесь и там… Все говорили, будто постоянно перемигиваясь: строчки, фамилии и филологические термины служили для той же цели. Для непосвященного разговор был темен: непосвященному деликатно указывали на место… С русской культурой, особенно с той ее частью, которую создали хазары, все ЖД были подозрительным образом запанибрата. Это была их среда, где они распоряжались весело, уверенно, по-хозяйски». И далее Волохов (а на самом деле Быков) досадует, что русские литераторы-почвенники не сумели зацепить этих самоуверенных «ж-дов»: «Просто Кочетову и Шевцову не хватало таланта по-настоящему их зацепить, изобразить среду: даже карикатуре необходима точность. Одной злобой сыт не будешь».