Скофа не знал, что ответить молодому полководцу. Точнее, он не знал, как подобрать нужные слова. Конечно, командир имел свою правду: Лико Тайвиш пошел против всех порядков, когда после победы в Битве на холмах отказался возвращаться в Тайлар, и вопреки постановлению Синклита продолжил войну. Даже когда старейшины засыпали его гневными письмами и угрозами, даже когда лишили денег и подкреплений, он упрямо продолжал войну, веря до последнего в свою победу. И в итоге он достиг своей цели, поставив старых врагов государства на колени. Вот только правда эта не подходила таким людям как Скофа.
Воспитанные в роскоши и привыкшие к безнаказанности ларгесы часто мнили себя творцами истории, судьбы, нового мира или сразу избранниками богов. Они искали славы и почестей, не слишком задумываясь о последствиях. Но Скофа, как старый и повидавший многое ветеран, хорошо знал, что у всего в этом мире есть цена. И за все деяния благородных, за все их подвиги, геройства и свершения, расплачивался в итоге простой народ. Именно его и давило то самое колесо истории, которое вечно кто-то желал привести в движение. Ведь колесо так устроено, что давит тех, кто на земле, а не тех, кто в небе.
Скофа давно уяснил, что мир — очень хрупкая штука. И сломать его — дело не хитрое. Вот только осколки этого сломанного мира всегда летят вниз и наносят больше всего ран тем, кто и не думал ни о каких переменах, да и не нуждался в них. Кто просто жил своей жизнью в согласии с природой и законами, установленными самими богами. А потому, чем меньше было перемен, тем лучше, было этим низшим людям. Блисам. Сословию, рожденным в котором был и сам Скофа и почти все солдаты в его тагме.
Вот только как сказать всё это полководцу? Как объяснить тому, кто родился в богатейшей из семей Тайлара? Тому, чей отец вот уже как девятнадцать лет возглавляет Синклит и, считай, всё государство? Таких слов Скофа не знал. А если бы и знал, все равно бы не осмелился сказать их прилюдно.
— Возможно, вы правы, господин. Но не судите мои слова строго, я всего лишь блис…
— За эту войну я узнал много блисов которые были куда более достойными и благородными людьми, чем самые родовитые из ларгесов. Сословные ограничения справедливы и, безусловно, нужны, ведь люди не равны по своей природе. Но у каждого должен быть шанс проявить себя и получить награду по достоинству. Особенно если проявил он свои гражданские добродетели на войне, рискуя всем во имя славы и чести государства. Мой учитель как-то сказал: «только привыкшая к мечу рука, способна нести подлинную ответственность» и за эту войну, я понял, насколько он был прав. Когда меня предали эти изнеженные снобы в Синклите, мои воины, каждый из вас, совершили настоящие чудо. Вы знали, что харвены это угроза нашим границам и что они должны заплатить за все свои набеги, за все преступления и за каждую прерванную тайларскую жизнь. И вы своим подвигом пресекли их угрозы навеки. Ты покидаешь службу в интересное время, солдат. За девятнадцать лет, что мой отец возглавляет Синклит, Тайлар окреп и раны, нанесенные ему смутой, наконец, затянулись, — взгляд молодого военачальника устремился куда-то вдаль, а его голос наполнился мечтательными нотками. Казалось, что слова, которые он сейчас говорил, уже давно томились внутри его головы и жаждали быть сказанными. — Не знаю, слышал ли ты, но на юге, в Айберу, на руинах некогда могущественного государства Каришидов, идет бесконечная грызня осколков. На той стороне Внутреннего моря, словно спелый плод, пухнут от богатства Белраим и другие великие города и государства Фальтасарга. А еще дальше, на другом конце моря — лежит странный и загадочный Саргшемар, где горы родят золото и шьют шелк. Мир вокруг нас огромен, прекрасен и слаб. Он жаждет своего покорителя. И я верю, что совершенное нами здесь — лишь начало пути, который уготован нашему государству.