Неожиданно он выбросил свой кинжал и перехватил летевшую к его груди руку Мицана, больно заломив ее, отчего нож парня тут же звякнул о пол. Мицан закричал. Газрумара притянул его к себе и левой рукой вцепился в горло парня. Тот выгнулся и с силой лягнул его ногами, угодив пяткой прямо в пах. Косхай взвыл и схватился за причинное место, выпустив Мицана. Тот вновь кувыркнулся и, подхватив с пола кинжал Газрумары, рубанул его не глядя. Лезвие с хрустом вошло в плоть, и комнату вновь сотряс истошный вопль. Мицан отпрыгнул, вовремя увернувшись от удара.
Из левого предплечья бандита торчал кинжал, а левая же бровь была рассечена и хлыстающаяся из нее кровь заливала лицо косхая. Газрумара тяжело дышал. Поднявшись, он вытащил из руки застрявший кинжал, и уже не говоря ни слова, прыгнул на Мицана.
Его нож был слишком далеко и единственное что успел сделать парень, так это упасть на спину, выхватив из кучи ещё одну ножку и выставив ее перед собой острым концом. Раздался звук рвущейся ткани и плоти. Газрумара захрипел, встал и отшатнулся назад: прямо из его живота торчала деревяшка.
Не теряя ни мгновения, Мицан рванулся к своему ножу и начал колоть косхая, вгоняя лезвие в его живот и грудь, нанося удары по плечам и бедрам. Бандит рухнул на колени, а потом безвольно завалился на спину. Мицан победно наступил на него, с наслаждением смотря как из ран и рта Газрумары толчками сочиться кровь, и вогнал кинжал прямо в сердце своего противника. Но тот уже ни издал и звука — главарь косхайской банды был мертв.
Отойдя назад на пару шагов и вытерев рукавом пот и кровь с лица, он огляделся. Киран постанывая поднялся и, держась за живот, подошел поближе.
— Надо проверить Ярну, — с болью произнес он, но Мицан, казалось, его не слышал вовсе. Крутя в руке кинжал, он примерялся не зная с чего начать.
— Нужно голову отрезать. Может подержишь его за волосы?
— Ты оглох что ли? Ярне помощь нужна!
— …горло то я легко перережу, а вот как с позвонками быть? Рубить или пилить? Не решу что лучше.
Кирана замутило. С отвращением посмотрев на своего друга, он сплюнул кровь из разбитой губы, и пошел прочь из комнаты. Мицан даже не посмотрел в его сторону. Подойдя к трупу косхая, юноша начал монотонно наносить удары по его шее, каждый раз погружая клинок все глубже и глубже. С позвонками действительно пришлось повозиться, но вскоре и они поддались, отделив голову Газрумары от тела.
Мицан вновь огляделся. Неожиданно он понял, что понятия не имеет в чем ее нести. Конечно, можно было сделать своеобразный мешок из туники мертвеца, но рваная и заляпанная кровью ткань привлекала бы не намного меньше внимания, чем просто отрубленная голова в руках.
Ничего подходящего в комнате не нашлось, и Мицан пошёл обыскивать остальную часть дома. К счастью удача вскоре ему улыбнулась — в одной из комнат ему подвернулась большая плетеная корзина с крышкой. Вернувшись назад, он немного подумав сорвал с мертвеца тунику и сложив ее в несколько слоев уложил на дно плетенки.
В этот момент в дверях показались поддерживающие друг друга Киран и Ярна. На лбу у девушки была заметна крупная ссадина, а левая скула уже заплыла от кровоподтека. Увидев Мицана, державшего за косы отрубленную голову, она тут же изогнулась и опустошила желудок.
— Прости… — тихо произнесла девушка и даже попыталась улыбнуться, но получившаяся у нее гримаса не могла спрятать отвращения.
Мицан убрал голову в корзину и, обхватив ее двумя руками, поднялся на ноги.
— Ну что, Киран, кажется мой дерьмовый план сработал, что скажешь?
— Угу, сработал. Может, теперь пойдем отсюда?
— Да, ты прав, надо сваливать пока этого не хватились. Ярна, сколько там с ним было людей?
— Дюжина, кажется.
— Тем более стоит поторопиться.
Мицан наклонился и снял с пояса покойника кошелек. К его большому разочарованию он оказался значительно легче, чем надеялся парень. Похоже, Газрумара не очень-то любил за что-то платить, пользуясь вместо денег угрозами, страхом и насилием.
Уходя, Мицан ещё раз оглядел исколотое ножом тело с торчащей из живота ножкой от кроватки. К его большому удивлению, этот вид совсем не будоражил в нем никаких чувств. Ни страха, ни отвращения, ни триумфа. С таким же успехом он мог смотреть на тушу забитого быка на базаре.
Это показалось ему странным, но времени на размышления у него не было. Да и привычки такой тоже. Только краткая мысль, что вот он и стал убийцей, проскочила в его голове и тут же уступила место совсем другим, куда более практичным заботам.