— Ты самое прекрасное создание, что я видел в жизни… — выдохнул он просто и пылко.
И в следующий миг я потонула в его жадном, обжигающем поцелуе, вновь ощущая себя самой счастливой женщиной — нет, самой счастливой сиреной! — на всей земле и во всем море…
Казалось, я пробыла в этих сетях целую вечность, запутавшись своим хвостом в грубых веревках. Сначала все произошло так быстро — будто меня подхватила огромная волна и унесла куда-то прочь и наверх от родного моря. Я никак не могла поверить в то, что люди поймали меня!
В первые мгновения я решила, что это чье-то озорное заклинание, вроде тех, которыми частенько баловались мои сокурсницы. Но, запутавшись в сетях все сильнее, я вскоре поняла, что имею дело с человеческим орудием лова. Люди! Неужели они все это время следили за мной?
Отчаянно молотя хвостом, я пыталась освободиться из ловушки, но веревки все туже сдавливали мое тело. Сеть, должно быть, была сплетена таким образом, что всякая моя попытка высвободиться приводила к тому, что я оказалась еще туже связана. Я захлебывалась криками о помощи, едва удерживаясь в воде.
Вдруг мощный рывок потащил меня из воды вверх. Я судорожно хватала ртом воздух, не веря в происходящее. Так значит, люди осмелились поймать дочь морской стихии в свои грубые силки? Чем я могла накликать на себя столь злую судьбинушку? Неужели Джейсон…нет, он бы никогда не выдал меня!
Я больно ударилась обо что-то твердое, а затем меня грубо вытащили на борт корабля, и жесткие доски впились в кожу моего хвоста. Я забилась, отчаянно вращая плавниками и извиваясь всем телом, но сеть не желала выпускать добычу. Тело во многих местах ссадило до крови, но боль была ничем по сравнению с ужасом, охватившим меня от одной мысли, что эти существа лишили меня свободы.
— Ух ты, крепкая какая! — усмехнулся чей-то грубый голос прямо над моей головой. В следующее мгновение меня окатило ведром прохладной соленой воды.
Я возмущенно взвизгнула, но вскоре меня подхватили сразу несколько пар грубых рук и потащили по палубе. Я извивалась изо всех сил, роняя капли воды из своих волос. За мной тянулся мокрый след. Чьи это были люди? Пираты? Охотники? О Посейдон, что, если они заприметили Джейсона и шли по его следу, когда наткнулись на меня?
Я безумно боялась за своего любимого. Если бы эти злодеи действительно узнали о его делах, о контрабанде, его бы ждала лишь виселица. А я, что сделают они со мной? Бросят прозябать в каком-нибудь мелком пруду? Упрячут в стеклянную темницу, дабы утолять свои похотливые взгляды? Посчитают экзотической рыбиной и съедят?
От ужасных мыслей у меня сжималось сердце. Я уже никогда не увижу Джейсона и не расскажу ему о своих чувствах! Не смогу кинуться в его объятия и поведать ему, как сильно люблю его. Никогда больше не прильну к его жарким устам поцелуем… При одной этой мысли из груди вырвался сдавленный всхлип.
Неужели это конец всем моим мечтам обрести счастье в мире людей?
Меня грубо поволокли по скрипучим доскам палубы, бросив посреди людской толпы. Видимо тут собралась почти вся команда этого корабля и судя по тому, сколько тут было людей, корабль был большим. Задыхаясь, я вновь забилась в сетях, пытаясь стряхнуть с себя путы. Надо мной слышались возгласы удивления и испуга.
— Смотрите-ка, что мы поймали, братцы! — воскликнул чей-то грубый голос. — Никак русалку вместо рыбы выудили!
— Не бывает никаких русалок, болван! — рявкнул другой. — Это ж морской дьявол, не иначе! Хвост-то, хвост смотри какой!
Я жалобно вскрикнула, когда чья-то грубая рука вновь дернула меня за волосы. От страха я была готова применить самое мощное оглушающее заклятие. Но я боялась, что у меня потом не хватит сил выбраться с корабля — ведь я все еще была связана.
— Не трожь это чудище, олух! — замахал руками рослый детина. — А то ведь и взаправду сгинем, ежели это какая морская нечисть! Запамятовал, как капитан любит напоминать — не к добру приплывают к нам подобные твари!
Я почувствовала, как безысходная тоска вновь захлестывает меня. Вот оно как — даже здесь, на корабле, моряки считают меня страшной и опасной тварью. Достойной лишь ненависти. Никогда они не примут меня в свой мир, ведь я для них — лишь позорное исчадие моря. Морской дьявол.
— Убейте ее, пока эта дрянь не натворила бед! — заорал кто-то из дальнего угла палубы. — Морскую падаль — за борт!
— Точно, отправим эту рыбину обратно на корм кашалотам! — радостно подхватил первый матрос, наставив на меня палку с железным крюком на конце.