— Не сердись, мой повелитель, — пролепетала я, стараясь, чтобы мой голос звучал вкрадчиво и сладостно. — Разве я посмею утаить от тебя хоть каплю правды? Джейсон и капитан Ройс… при всем их противостоянии, есть кое-что, что связывает их обоих…
Виктор вперил в меня свой змеиный взгляд, жадно ловя каждый шепот моих увлажненных губ. Медленно опускаясь на шелковые подушки, он махнул мне рукой продолжать.
— Джейсон искренне любит только одну женщину — меня, — призналась я, опуская ресницы в жесте безграничной скромности. — А капитан Ройс, встретив меня на берегу однажды, тоже возжелал моей неземной красоты. Оба они — моя слабость, мои поклонники, готовые на все ради одного моего взгляда…
Виктор жадно облизнулся, слушая мой рассказ. Его щеки раскраснелись от похотливого возбуждения.
— И что же такая юная сиренка, как ты, может предложить мне? — прохрипел он сиплым от вожделения голосом.
Я почувствовала, что заклинание начинает ослабевать. Я скрестила руки на бархатной груди, точно невинная дева.
— О мой повелитель, ты недооцениваешь древнее колдовство нашего племени! Всего лишь несколько мазков этой потайной кистью — и любой мужчина падет к моим ногам, ослепленный жаждой обладать мной. Любой мужчина, не знающий древней магии как ее знает мой повелитель… Стоит мне бросить в его сторону лишь несколько тлеющих взглядов, и даже если бы это был суровый аскет-монах, он бы пополз ко мне на коленях, руководимый лишь низменными желаниями!
Виктор тяжело дышал, очарованный моими словами. В его помутневшем взоре плясали сладострастные огоньки.
— И ты можешь… воспользоваться этим колдовством, русалочка? — прохрипел он, облизывая пересохшие губы. — Обольстить капитана до потери рассудка и заставить его покинуть наше побережье?
Я кивнула с самым невинным видом.
— О да, мой могущественный господин! Мои прелести уже не раз смущали таких простаков как Джейсон, а уж упрямый и глупый Ройс и подавно не устоит. Лишь прикажи — и я очарую его до беспамятства, выманю все секреты и приведу прямо в твои сети! Или уведу подальше от твоих берегов, мой повелитель! Я сделаю все, что ты захочешь и прикажешь!
В эту ночь мне пришлось овладеть всем своим искусством лжи и притворства, чтобы убедить Виктора в моей готовности предать любимого человека…
Прошло еще несколько дней, наполненных вынужденным притворством и изнурительным ожиданием. Я старалась изображать кроткую покорность перед Виктором, чтобы не рассеять его уверенность в том, что я полностью в его власти. По ночам я покорно принимала человеческий облик и позволяла ему упиваться моим телом, скрывая свое отвращение. А днем, в заточении крошечного бассейна, я только и делала, что смиренно повторяла про себя коварный план побега. Но пока мне не хватало всего нескольких ингредиентов. Правда, я была уверена, что ключ к моей свободе находится совсем рядом. Прямо здесь, в этом особняке Виктора, ставшем моей темницей.
В один из солнечных дней, когда Виктор неторопливо прогуливался вдоль моего стеклянного заточения, в очередной раз любуясь своей добычей, я решилась начать исполнение задуманного. Льстиво улыбаясь ему, я изобразила самую ясную из всех своих масок — маску абсолютной преданности и готовности служить.
— О, мой великодушный повелитель! — пропела я самым мелодичным своим голосом. — Твоя несравненная мудрость озарила мой разум, и я вижу теперь, насколько заблуждалась прежде, дурманя себя мечтами о свободе. Какое безумие — жертвовать такими сладостными оковами, как твои объятия!
Виктор с самодовольным видом кивнул, польщенный моими словами. Его глаза сверкали, как свинцовые бусины на солнце.
— Хорошая девочка, хорошая… Ты поняла, где твое истинное место. Иди же ко мне, русалочка!
Он махнул рукой, и передо мной возникло зыбкое марево знакомого заклинания перевоплощения. Содрогнувшись, я перешагнула сквозь магический туман и предстала перед Виктором в полной человеческой наготе.
Рассмеявшись, он грубо схватил меня и как обычно стал поворачивать из стороны в сторону, изучая каждый изгиб моего тела с мерзким вожделением. Я вновь изобразила самую смиренную из улыбок, хотя мои внутренности сводило от отвращения при его прикосновениях.
— О да, мой хозяин! Я буду самой счастливой из твоих рабынь, лишь бы ты одарил меня каплей своего внимания, — промурлыкала я, украдкой борясь с приступом тошноты.
— Ишь ты, расчувствовалась! — расхохотался Виктор, хлопая меня по обнаженным ягодицам. — Ну так я тебя награжу, как следует, миленькая!