Даффилд наблюдал, как он садился на лошадь.
— В следующий раз, — посоветовал, — не разговаривай. Стреляй!
Том Спек отыскал следы Флорена и Росса в Хассаямпе и ехал за ними до Кэмп-Дейт-Крик. Капитан Дуайер из пятого кавалерийского полка выслушал его и кивнул:
— Да, они были здесь. Я приказал им убираться. Стало известно, что Росс продавал апачам спиртное у Кэмп-Гранта. Нам такие люди не нужны.
Сменив свою усталую лошаденку на мустанга, Спек отправился дальше.
У Дриппинг-Спрингс слез с коня. К нему навстречу с улыбкой вышел из хижины чероки Таунсенд. Они как-то вместе путешествовали по штату Нью-Мексико. Выслушав вопрос Тома, Таунсенд кивнул.
— Проезжали две недели назад. Большой парень — на гнедой лошади с белыми чулочками на трех ногах. Другой — на серой с белой отметиной на правом плече. Направились в Прескотт. — И предупредил: — Остерегайся апачей, они тут повсюду. Я похоронил двадцать семь человек прямо здесь.
Спек поехал дальше. Он берег коня, но иногда переходил на рысь. И повсюду видел множество следов от прохода индейцев.
Оказалось, в Прескотте эти двое пробыли больше недели. Уехали из города в западном направлении. Повсюду Тома предупреждали об индейцах. Вышли апачи, а вместе с ними уалапам и мохаве. Прошли слухи об угрозе, нависшей над Дейт-Криком, туда поехал генерал Крук.
Ни Флорен, ни Росс не имели большого опыта жизни на Западе. Он увидел это сразу, когда они появились у него в лагере. Говорили, что приехали из Болд-Ноба, штата Миссури. Крутые парни, ничего не скажешь, очень опасные, но не приспособленные к жизни в прериях.
На второй день пути от Прескотта Спек нашел двух истощенных пони. Скорее всего, их бросили индейцы, а сами ушли на свежих, более сильных лошадях. Том поймал обоих пони, повел их с собой, у него зародилась интересная идея.
На третий день он увидел Флоренса и Росса впереди и умышленно поднял вокруг себя побольше пыли. А ночью со всеми своими лошадьми объехал вокруг их лагеря, сделал четыре разных следа, которые должны были отсечь им завтрашний путь.
Затем, двигаясь бесшумно, как кошка, подкрался к ним поближе. На стоянке горел маленький костер. Флорен спал, Росс сидел рядом. Прождав с чисто индейским терпением больше часа, Спек, изловчившись, подцепил дулом винтовки лямку фляги и осторожно подтянул ее к себе. Мог вытащить и вторую флягу, но не стал. Тихонько отошел, нарочно поддев ногой мелкий гравий. Оглянувшись, увидел, что Росс вскочил на ноги и отпрыгнул от огня.
Это было началом его плана. Утром он наблюдал, как они доехали до следов, которые ночью оставили неподкованные пони. Для любого такой знак означал присутствие индейцев. Индейцы ездят на подкованных лошадях, украденных у белых поселенцев, но белые почти никогда не ездят на неподкованных. Следы вели на юг и на запад. Желая избегнуть опасных встреч, Флорен и Росс направились на север. Спек был удовлетворен, потому что знал, какая местность лежит перед ними.
В последующие четыре ночи он добился больших успехов, тревожа бандитов таинственными шумами. И опять рассчитанно оставлял следы пони, заставляя воров отклоняться к северу. Те так и поступали, стараясь избавиться от невидимых индейцев.
Они нервничали, думая, что их преследуют индейцы. У них оставалась лишь одна фляга на двоих. Спали беспокойно, если им вообще удавалось уснуть. Спек вел с ними расчетливую войну нервов. Два раза подбирался совсем близко и, лежа за скалой, слышал, как парни зло переругивались между собой.
Как-то утром он зажег неподалеку от них огонь, использовав для этого одеяло, чтобы было похоже на индейский сигнал. Потом, отъехав на несколько миль к югу, сделал второй такой же. С наступлением сумерек устроил еще две дымовые завесы ближе к лагерю.
Теперь они находились на порядочном расстоянии от Эренберга к северу, направляясь к Хардвиллу.
За минувшие дни Флорен заметно похудел, лицо стало изможденным, глаза ввалились. Росс был посильнее, более умелый и хитрый.
В ту ночь Спек выждал, когда они разведут небольшой огонь, чтобы сварить кофе. Как только Росс приблизился к котелку, быстро выстрелил три раза.
Первая пуля попала в костер, вышибла из него сноп искр, вторая — пробила котелок, вызвав клуб пара и дыма от попавшей на угли воды, третья вошла в бревно, на котором сидел Флорен.
Затем воцарилась тишина. Стрельба застала обоих, когда под руками у них не было винтовок. Спек немного отодвинулся в сторону и наблюдал. Он настрадался от этих людей. Теперь хотел получить обратно свое золото, по возможности никого не убивая, несмотря на то, что они не задумываясь пристрелили бы его. Тогда только присутствие Даффилда да других мужчин в салуне и спасло его от смерти. Томом руководила вовсе не жалость, а полное безразличие к судьбе этих двоих. Он получит обратно свое золото! Заберет и то, что Флорен выиграл на его деньги, пусть это будет платой за столь долгое путешествие.
Наступил хмурый день с низкими облаками, предвещающими дождь. Спек видел, как медленно двигались те двое, знал, что они провели беспокойную ночь, не ложась под одеяла. Еще дважды он обстреливал их из-за кустов, не стараясь попасть в кого-нибудь. Кроме того, они чуть не подрались из-за фляги с водой. И тогда ему в голову пришла новая идея.
Он знал, что золото они держат на себе, добраться до него, не убив кого-либо из них, едва ли возможно, зато не так уж трудно сделать кое-что другое.
В следующую ночь увел одну из их лошадей.
После спокойного сна Том Спек поднялся на заре. Собрал четырех лошадей, поставил их под укрытие скалы, а сам придвинулся поближе к лагерю, чтобы видеть все своими глазами. Не торопясь свернул цигарку. Теперь он знал — у него все получилось, представлял, что сейчас произойдет.
Они были до предела напуганы, нервы натянуты от постоянных нападений, бессонных ночей и еще оттого, что не знали, сколько у них врагов. Теперь они должны подраться друг с другом. Ведь на двоих остались одна фляга воды, одна лошадь и тридцать фунтов золота. Каждый думает — успех и благополучный побег возможен только для одного.
Флорен возился у лошади. Мешок с золотом он привязал позади седла. Вид у него был озабоченный. Росс схватился за револьвер, но не учел, что все его движения видны по тени. Флорен мгновенно повернулся и выстрелил.
Росс споткнулся, сделал шаг назад, выкрикнул что-то бессвязное, затем упал на четвереньки, а Флорен быстро впрыгнул в седло и поскакал прочь.
Глубоко затянувшись цигаркой, Спек наблюдал, как он удаляется, двигаясь на северо-восток. Затем улыбнулся, поднялся и пошел к своим лошадям. Взяв их, приблизился к Россу. Тот, хрипло дыша, лежал на земле.
Действуя быстро и уверенно, Спек отнес Росса в тень кедра, разорвал рубаху и осмотрел рану. Пуля попала ему в бок, прошла через мягкие ткани, сбила с ног, вызвав временный паралич, кровотечение было сильным.
Согрев воду, он обмыл рану. Сделал отвар из листьев кустарника, применил его как антисептическое средство. Перевязал рану, грубовато, но надежно. Тут Росс пришел в себя и уставился на него.
— Вы… Это вы?
— Угу.
— Я думал, мы ушли от вас.
— Как видишь, я здесь.
— Почему вы помогаете мне?
Спек опустился на корточки. Потом кивнул на лошадь, которую увел у них.
— Оставляю тебе этого коня и флягу. Уезжай отсюда. Если еще хоть раз увижу тебя, пристрелю.
Затем встал и пошел к своим лошадям. Росс крикнул ему вслед, приподнявшись на локте:
— А револьвер?
— Нет.
— Тогда я просто мишень для индейцев.
Спек ухмыльнулся:
— Может, повезет!
Он поехал по следу Флорена, но не очень спешил. Впереди были отвесные скалы Колорадо. Скоро Флорен упрется в каньон. Спек долго жил в пустыне, а она учит терпению. Там, в каньоне, ему просто некуда деться.
В последние дни Том устраивал дымовые завесы, чтобы загонять этих негодяев все дальше и дальше на север. И вот один из них в тупике, из которого можно выбраться только по тому пути, по которому туда попал. Флорен не мог этого знать. Поэтому попусту терял время, ища спасение на севере.