Обстрел застал меня в блиндаже Рогова. Тяжелые взрывы бухали где-то совсем рядом за нашими спинами. Землянка вздрагивала. Лампа-гильза моргала. Со щелястого потолка, как живой, струился песок. После одного особенно громоподобного взрыва Евгений Петрович не то в шутку, не то всерьез сказал:
— Залезла бы ты, право, под нары на всякий случай…
Я захохотала:
— Хорош командир… под нарами! А что, Евгений Петрович, ведь не бывает худа без добра. Пожалуй, командарм не приедет. Ведь не пустят же его в такую катавасию.
— Удержишь такого, как же, — буркнул Рогов. — Да ему сам черт не брат.
Убедившись, что им не угрожает штурм, фрицы постепенно ослабили, а потом и вовсе прекратили огонь. Вначале умолкли дальнобойки. Потом подавился «дурило». Захлебнулись минометы. Наши тоже замолчали. И опять у нас на обороне тишь да гладь.
Евгений Петрович Рогов оказался прав. Едва мы с ним выбрались из укрытия, как перед нами возникла богатырская фигура комбата Батченко.
— Едет, — сказал он вроде бы будничным тоном. Но выдавала краска, бурыми пятнами выступившая на острых его скулах. Волнуется. И я разволновалась не на шутку. У меня не было никакого желания столкнуться с генералом Поленовым носом к носу, и я, преодолев робость, обратилась к комбату:
— А может, мне спрятаться от командарма, товарищ капитан? А?..
— Это зачем же? — строго возразил комбат.
Я промямлила:
— А так. На всякий случай. Вы же знаете, что по документам я числюсь мужчиной. А тут вдруг… И вообще…
Комбат подумал самую малость и решил:
— А пожалуй, спрячься от греха подальше. Всякое может быть. Как увидит командарм такую пигалицу — враз взвод отберет, а нам всем шеи намылит. Он таковский.
— Иди в ротный санпункт, — посоветовал Рогов. — Туда генерал не заглянет.
— А если и заглянет, сойдешь за санитарку, — добавил комбат. — Замаскируйся.
Командующий пробыл у нас больше часа. Хмурый, грозный, не спеша прогуливался по траншее и всюду совал свой генеральский нос. Его интересовало буквально все: оружие, система огня во взаимодействии, сигнализация и связь, распорядок дня и снабжение. Нескольких солдат генерал Поленов заставил раздеться и разуться, чтобы лично удостовериться в состоянии белья и портянок. Придраться было не к чему, и командарм явно подобрел, а под конец и вовсе развеселился. Уж очень понравились ему мои ребята — сытые, здоровые, смешливые. Потрогав деда Бахвалова за роскошную бороду, генерал пошутил:
— Траншею ты ею, что ли, подметаешь?
Дед не растерялся:
— А это уж как придется.
Беседа шла в темпе.
— Как вас, братцы, кормят?
— Хорошо, товарищ командующий!
— Приварка хватает?
— Хватает. Еще и остается.
— А остатки куда деваете?
— Доедаем, товарищ командующий!
Генерал рассмеялся. Похвалил:
— Молодцы, честное слово, молодцы!
Он обратил внимание на видного, красивого Пыркова, который на рассвете пришел из боевого охранения ко мне по делу и в ожидании темноты для обратного возвращения застрял у деда Бахвалова на огоньке.
— О чем думаешь, солдат? — вдруг спросил его командарм.
Пырков руки по швам, грудь колесом:
— Как бы стать генералом, товарищ командующий!
— Зачем тебе?
— А чтоб все боялись, как вас.
— О-хо-хо-хо! Комдив, да они меня уморят, остряки этакие.
Комдив тоже от души:
— Хо-хо-хо!
И вся свита осторожненько:
— Хо-хо-хо!
Только наш комбат даже не улыбнулся, — видимо, ему не понравилось подобное панибратство. Но это было еще не все.
— Где ж ваш взводный? — спросил командарм у деда Бахвалова.
— Не могу знать, товарищ командующий. Они нам не докладывают.
— Позвать! — приказал высокий гость.
Комдив вопросительно, взглянул на командира полка, тот — на комбата. Комбат почтительно:
— Зуб у него разболелся, товарищ генерал-лейтенант. В медсанбат отпустили, пока тихо.
— Жаль. Хотелось бы познакомиться. Как, братцы, он парень-то ничего?
А «мазуриков» деда Бахвалова хлебом не корми, но дай посмеяться. Зафыркали. Загалдели.
— Куда там! От самого господа бога по блату нам достался.
— Хват?
— Богатырь!
— Потомок Суворова.
— Ну что ж, приятное отрадно слышать. Передайте ему: хвалю. И за вас, и за порядок.
— Есть передать!
— Ну, прощайте, друзья мои. Готовьтесь. Скоро будет жарко. Я на вас надеюсь, дорогие сибиряки.
Так неожиданно благополучно прошел для нас визит грозного командарма. Во всяком случае, никто не пострадал от его гнева. А может быть, слухи о свирепости генерал-лейтенанта Поленова преувеличены. Сделать из мухи слона могут даже на фронте.