Ритуальный зал был освещен множеством настенных светильников и громадной, низко свисающей люстрой из красного хрусталя. От дрожащих огоньков свеч на черных стенах зловеще плясали красноватые рефлексы, от которых все казалось забрызганным кровью. Прямо в центре зала, на полу, выложенном серыми плитами, было выбито углубление в форме огромного геральдического креста, конец которого почти упирался в дверь с зеркально отражающей поверхностью. Вокруг этого крестообразного канала стояли двенадцать девушек, таких же опутанных и парализованных ядовитыми лианами, как и Майя.
- Итак, Флер, тебе предстоит пройти ритуал посвящения в калу, - сказал Фалькон. Его лицо кардинально переменилось: из внимательного и трогательно-заботливого оно сделалось вдруг насмешливым и буднично-скучающим. - Чтобы стать по-настоящему сильной, нужно закалить душу. Знай, чтобы твои желания исполнялись, надо сметать с пути все, что этому препятствует. Хороши для этого любые средства: подлость, предательство и даже убийство.
Сейчас, Флер, ты должна сделать выбор, возможно, самый непростой выбор в твоей жизни, - говорил он, разгуливая вдоль длинного ряда своих пленниц. - Все эти девушки чисты и невинны. Они еще не знают радости плотских утех. Они никому не причинили зла. Им незнакомо ощущение падения в бездну, когда проливаешь чужую кровь... - юноша взглянул на искаженное разочарованием и неверием в происходящее лицо Майи, и его повседневное спокойствие куда-то улетучилось. Он продолжил, стараясь больше не смотреть на ведьму. - Их безмятежность и чистота - не более, чем глупость, вытекающая из абсолютного незнания жизни. Такое существование - удел большинства. - Убей каждую из них - и ты познаешь ужас бытия, ты познаешь ту сторону жизни, которая ведома лишь избранным. Убив, ты будешь страдать, но именно это возвысит тебя и сделает личностью. Мир героя - это мир тьмы. А эти добрые девушки - они просто пустышки, их существование бессмысленно. А присущие им якобы добродетели - в действительности просто ханжество и позерство. Их переживания мелки и банальны, они не имеют ничего общего с теми, которые испытываешь ты, совершив нечто поистине весомое, что может всколыхнуть твои чувства до глубокой скорби и бесконечной вселенской тоски. Ибо радость - не для избранных. Радость лишена величия.
Затем Фалькон обратился, наконец, к несчастным жертвам. Ему удавалось быть слегка ироничным и отстраненным. Не глядя на их полуобморочные мелово-бледные лица, он продолжал лицедействовать и декларировать постулаты философии калу, но какое-то явное неудовлетворение, фальшь ощущались в голосе Фалькона.
- Флер сама отбирала каждую из вас для этого ритуала! Ваше самомнение раздражало ее. Месть таким, как вы, - вот высшее наслаждение!
Флер в черно-зеленом платье, такая неприступно величественная и неумолимо карающая, двинулась к первой жертве, в руке она сжимала большой с изогнутым лезвием нож. Точнее сказать, ей хотелось выглядеть именно так, но страх и неуверенность были написаны на ее лице, и у нее не получалось их скрыть. Ее руки были влажными от пота, ее тело сотрясала мелкая дрожь. Прежде, чем приступить к действиям, она посчитала нужным произнести обвинительную речь.
- Ваша проблема в том, что вы слишком много о себе мните. Я знала многих, таких, как вы. Они упрекали меня в трусости, глупости и малодушии, - Флер говорила дрожащим, срывающимся голосом, почти плакала. - Но почему я должна жертвовать чем-то ради других? Я никому ничем не обязана. Я сама выбираю, как мне жить. Почему меня осуждают за то, что я не поступаю так же лицемерно, как вы? Ваше деланное великодушие не стоит и ломаного гроша! Вы просто хотите выделиться среди других. Меня бесит ваш фальшивый героизм!
Обида, какая-то детская обида не давала ей покоя и выливалась в тайную, скрываемую даже от себя, ненависть к себе и к окружающим.
Фалькон, тем временем, совсем забылся. Перестав изображать самодовольство, он с небрежным интересом наблюдал за Флер.
- Вы не умнее и не лучше меня ни в чем! Что бы вы там о себе не думали и не говорили! - тут Флер, подняв над собою оружие, с отчаянным остервенением бросилась на Майю...
Фэл мгновенным рывком подскочил, чтобы схватить ее за запястье, но... понял, что делать это бессмысленно. Флер сама вдруг встала, как вкопанная, и замерла с поднятой рукой. Майя, широко распахнув глаза, потрясенно перевела взгляд с лица подруги на кривое лезвие, и крайнее недоумение застыло в ее поднятых бровях и полуоткрытом рте.