— Ну, — промолвил он, склонившись над своей рубашкой, к которой пришивал пуговицу. — Как дела?
— Ясное дело — плохи.
— Трудненько найти серненка. Кто знает, куда его спрятала мать. Ты, наверное, голоден? Я приготовил славный ужин.
Я нарочно придал себе еще более безнадежный и усталый вид.
Поужинав, пошел к Маю. Открыл дверь загона, и он последовал за мной. В комнате ему понравилось больше, чем в загоне. Я оставил серненка перед входной дверью и, затворив ее за собой, вошел в коридор. Потом сказал капитану:
— По-моему, у нас во дворе заяц.
— Ага, я его видел еще на прошлой неделе, да забыл тебе сказать. Старый длинноухий заяц.
— Вот именно.
— Дай схожу посмотрю, — сказал капитан.
Я слышал, как он отворил дверь сторожки и вскрикнул. Потом прибежал ко мне с серненком на руках.
— Ну, разве я не говорил, что он вернется?! — торжествующе воскликнул он, блестя глазами от радости. — Вот и вышло по-моему.
Я оставил его в этом приятном заблуждении… Не стал колебать его гордой самоуверенности.
В ЗАПАДНЕ
На другой день мы принялись устраивать западню для серны.
— Тоже нелегкое дело, — проворчал капитан, когда я сообщил ему о своем намерении поймать Мирку и приручить ее.
Мы довели ограду загона до такой высоты, чтобы серна не могла перескочить ее, а над дверцей устроили другую дверцу — подвижную — высотой с новую ограду. Эту вторую дверцу мы привязали веревкой так, что достаточно было дернуть веревку, чтобы загон оказался закрыт со всех сторон. Мы работали два дня, да не на шутку, а всерьез.
В первую ночь Мирка подошла к незаконченной ограде, за которой находился ее сынок, но войти внутрь не решилась. Ее испугали эти преобразования, да и Гектор был привязан слишком близко от загона.
На вторую ночь мы спрятались на веранде, держа конец веревки в руках. Предполагалось, что, как только мы поймаем серну, я должен буду спуститься скорей вниз, встать у дверцы и, если в ловушке окажется какой-нибудь дефект, не дать Мирке улизнуть.
— Будет наша! — уверенно заявил капитан Негро, когда все было готово.
Он держал в руке веревку очень крепко, с таким видом, словно собирался ловить льва. Задача поглощала все его внимание, все его мысли.
— Когда-нибудь я расскажу тебе, как поймал в Индии бенгальского тигра, — тихонько сказал он, когда мы устроились на веранде.
— Наверно, это очень интересно. Но сейчас мы должны сидеть совсем тихо, — ответил я.
Мирка появилась около полуночи. Собаку мы увели в дом, чтоб не лаяла. Май затопотал в загоне, и мать опасливо приблизилась. Она несколько раз обошла высокую ограду, минуя дверцу — единственное место, где ей можно было влезть к сыночку.
Черный капитан высунул свою взъерошенную голову над перилами веранды и старался не дышать. Короткие руки его, с засученными до локтей рукавами, сжимали веревку. Серна продолжала ходить вокруг загона. Я видел, как она бродит точно тень при неясном свете месяца, скрытого за вершинами деревьев. Наконец Мирка остановилась перед дверцей. У капитана задрожали руки. Эта дрожь могла передаться по веревке. Я хотел уже отнять у него веревку, но в это мгновение серна перепрыгнула первую, низкую дверь.
— Дергай! — скомандовал я.
Капитан Негро дернул веревку с такой силой, что дверца захлопнулась с треском, чуть не повалив всю ограду. Веревка натянулась от верха дверцы черев весь загон, как телеграфный провод.
— Беги! — воскликнул капитан.
Я бросился как сумасшедший вниз по лестнице и задвинул дверцу загона заранее приготовленным для этого деревянным засовом. Товарищ мой прибежал за мной следом.
— Ну что, попалась? — спросил он.
— Здесь.
— Я говорил, поймаем. Ура-а-а!
— Не кричи. Испугаешь.
— Дай погляжу на нее.
Мы приникли к щелям в грубо сколоченной из тонких жердей дверце. Испуганная мать жалась к ограде и толкалась в нее.
— Надо оставить ее в покое. А то повалит ограду и убежит.
— Не убежит, — возразил Черный капитан. — Ограда надежная. Но что нам теперь с ней делать? Оставить ее так?
— Нет, будем ее стеречь.
— Лучше всего привязать. А потом отведем в сторожку.
— Если запереть ее в комнате, она себе ноги переломает. А то разобьет окно и убежит. Ведь она дикая.
Капитан Негро задумался. Потом сказал:
— Ты стой тут и стереги. Я сию минуту вернусь.
Он сходил в сторожку и вернулся с какими-то ремнями.
— Ни в каком случае я не соглашусь оставлять серну в загоне, — заявил он тоном, не терпящим возражений.