За десять лет перед тем капитан Негро неожиданно явился в своем родном городе, который покинул еще подростком. Целых двадцать пять лет он скитался по всем морям и океанам, а скопив немного денег, постарев и выйдя на пенсию, решил навсегда стать на якорь в этом маленьком городке.
Его появление было целым событием. Оно произошло жарким июльским днем, в послеобеденную пору, когда улицы городка были безлюдны.
Синяя легковая машина, нанятая за тридцать километров от городка на железнодорожной станции, возвестила гудком своим о прибытии мореплавателя. Миновав площадь, она остановилась возле оштукатуренного, белого, как шампиньон, дома. Капитан Негро сидел в машине на заднем сиденье. Перед ним помещались два чемодана с наклейками разнообразнейших отелей всего света.
Автомобиль тотчас окружила ватага ребятишек, взявшихся неизвестно откуда. Шофер открыл дверцу, и капитан Негро остановился перед домом. Окинув его неуверенным взглядом, он почти строго спросил:
— Это дом семейства Караминковых?
Довольно сильный иностранный акцент, с которым были произнесены эти слова, едва не помешал ребятишкам понять их смысл.
— Да, — ответил один мальчик, не сводя глаз с пестрой жилетки капитана. Толстая золотая цепь выходила из одного ее кармана и входила в другой, образуя огромную букву «3».
Капитан Негро толкнул дверь и вошел в дом. Навстречу ему вышла маленькая старушка. Очки блестели у нее на морщинистом лбу, фартук был мокрый, весь в мыльной пене. В руках старушка держала деревянный гребень и кусок едкого домашнего мыла. На задворках дома еще хрюкала свинья, которую старуха только что выкупала.
Ошеломленная внезапным появлением и элегантностью незнакомого господина, так бесцеремонно вторгшегося к ней в дом, старушка не знала, что сказать. А капитан Негро был, видимо, слегка разочарован жалким видом своей тети, похожей на мокрую мышь. Оба глядели друг на друга минут десять, не говоря ни слова.
— Ну что? Не узнаешь? — наконец улыбнулся племянник, блеснув в холодной полутьме тесной прихожей двумя золотыми зубами.
Старушка заморгала, на лбу у нее появилась еще одна морщина. Уставившись на капитана, она неуверенно промолвила:
— Узнаю вроде бы… Ты… не наш ли Тошко?
— О'кей, я самый, — ответил мореплаватель.
— Ну как не узнать! — воскликнула тетя и, выпустив из рук мыло с гребнем, обняла племянника.
Такова была встреча капитана Негро с единственной его родственницей в городке.
Старушка отвела капитану самую лучшую комнату на верхнем этаже. Там капитан Негро открыл свои американские чемоданы. Они были полны одежды, туалетных принадлежностей и разных ненужных вещей. Среди них — японские ширмы, раковины, жевательная резинка, бутылка виски и множество всяких мелочей.
Капитан подарил тете шелковый отрез и гребень, сделанный, по его словам, из зуба бегемота. Потом он осмотрел свой родной дом и, крайне разочарованный жалким его видом, начал рассказывать старушке о своих странствиях по свету.
Убедившись, что не забыл свой родной язык, он удалился на отдых к себе в комнатку. Оттуда он слышал, как то и дело отворяется и затворяется калитка: это приходили и уходили любопытные соседи и соседки, расспрашивавшие о нем тетю. Слышал, как они от изумления всплескивали руками и ахали. Слухи о приезде «американца» и его «богатствах» опутали город, как паутина.
Капитан Негро самодовольно улыбался, время от времени поглядывая на себя в зеркало.
На другой день он решил потрясти своих сограждан и вышел на улицу в ковбойском костюме. На голову надел сомбреро, короткую шею повязал зеленым платком. Вокруг пояса — револьверный патронташ, хоть и без единого патрона, так как еще на границе таможенники обезоружили его. Высокие сапоги туго облегали довольно полные икры.
Он пошел по единственной главной улице убийственно медленной и неслыханно важной походкой. Время от времени он останавливался перед какой-нибудь лавочкой со связками ременных лаптей, керосиновых горелок или жатвенных рукавиц, заглядывал в какую-нибудь шорную мастерскую и, удовлетворив свое любопытство, шел дальше с гордо поднятой головой. Он вообще любил ходить вытянувшись, как почти все люди маленького роста, но в тот раз походка его была просто величественной.
Вскоре июльское солнце начало припекать, и капитану часто приходилось, сняв сомбреро, отирать пот со лба. За ним шла толпа мальчишек. Из кофеен выходили горожане — посмотреть на «иностранца». Капитан строго встречал любопытные взгляды и делал вид, будто не слышит смеха у себя за спиной.