— Я вам уже говорил о нем, — сказал он Сомову.
— Хорошо, пусть постоит в стороне и посмотрит, — разрешил тренер. — А вы — по местам!
Он ударил в гонг.
Боксеры поменялись местами, и вновь все закружилось, замелькало. В эту ритмическую пляску включился и запоздавший парнишка: он загонял кого-то невидимого в угол, прыгал козлом и, втянув голову в плечи, бил кулаками.
В перерыве Сомов подозвал Кирилла к себе и спросил:
— Для улицы заниматься хочешь?
— Для смелости, — негромко ответил Кирилл.
У тренера удивленно приподнялись брови. Редко кто из ребят признавал за собой такую слабость. Сюда они обычно входили надуваясь и выпячивая грудь, чтобы казаться сильными. Сомов знал их повадки и с первой встречи старался угадать, для чего они хотят научиться боксу. К нему чаще всего приходили развязные и опытные драчуны, бахвалившиеся своей отчаянностью. Правда, очень интересно было следить, как из бузотера и наглеца постепенно получается подтянутый и спокойный юноша, умеющий сдерживаться, уступать, готовый на благородный поступок. И все же драчуны его меньше интересовали, чем такие вот невзрачные ребята с неопределившимися характерами. Он любил из робких и неуклюжих подростков выращивать не только сильных, стройных и ловких парней, но и крепких, волевых бойцов, смелых и великодушных. Ведь настоящее мужество присуще не многим мужчинам. Поэтому он всякий раз внимательно приглядывался к новичку: что я в нем открою? Чем этому подростку помогу? Какая в нем основа? Испорчен он или еще не тронут плохими воспитателями? Он верил первому впечатлению и редко ошибался.
— Значит, для смелости? — переспросил Сомов.
Кирилл кивнул головой.
— Хитер! Ну что ж, попробуем из тебя боксера сделать. А сумеешь соблюдать наш режим и не пропускать занятий?
— Я еще не знаю, — откровенно сознался новичок. — Но буду стараться, мне для одного дела надо.
— Для какого, если не секрет?
— Цакуну надавать. Он знает, что сильный, поэтому лезет ко всем.
Дядя Володя недовольно поморщился.
— Нужно заметить — цель мелковатая и попахивает обычным хулиганством, — сказал он, — хотя в ней на первый взгляд как будто и есть проблески благородства. Ладно, потом об этом поговорим. Становись в строй.
Оказалось, что Кирилл пятнадцать лет не так дышал и не так передвигался по земле, как это нужно для ринга.
— Если стремишься вперед, — говорил тренер, — двигай сначала выставленную левую ногу и подтягивай за ней правую. Если в сторону — начинай с той ноги, какая ближе к движению. Передвигайся на носках, эластично, без суеты…
И бить кулаком в боксе, оказывается, надо было совсем по-иному, чем в обычных потасовках.
— В боксе нет замахов, — учили его. — Удар наносится коротко и неожиданно. Всякий замах настораживает противника, и тот постарается опередить тебя или уклониться. Представь себе, что в перчатку вделано короткое шило, которым тебе надо быстро и точно уколоть. Для укола ты же не станешь размахиваться, нет ведь? Вот так и в боксе. К тому же лучше до самой цели не сжимать пальцев в кулак. Сжатие их в кулак в последнее мгновение придает удару резкость.
В общем, Кириллу пришлось заново учиться владеть своим телом, руками, движением ног. Тренер понимал, что этот тщедушный подросток не скоро станет бойцом. Он ясно видел его физические недостатки: тонкие руки, слаборазвитую грудную клетку, истощенное тело с едва приметной мускулатурой. И в то же время интуиция подсказывала: займись, не пожалеешь.
На первых же занятиях внимание Сомова привлекли удивительная легкость ног новичка и умение мгновенно реагировать на любую опасность. Правда, пока это были только судорожные защитные движения, какие делают люди в силу инстинкта самосохранения, но такой быстроты тренеру еще не доводилось наблюдать. Видно, мальчик в своей жизни получил немало тумаков и затрещин. Ну что ж, такому они будут не в новинку. Только бы психика была устойчивой и сердце не подкачало.
Кирилл по предписанию тренера по утрам обтирался холодной водой, проделывал десятки упражнений и на работу шел пешком, стараясь дышать полной грудью. Он так научился рассчитывать время, что на завод ни разу не опоздал.
Ребята первые дни посмеивались над ним, видя, как он, словно маленькая девочка, прыгает то на одной, то на другой ноге со скакалкой, тычет кулаками в воздух и движется, точно заводная игрушка. Как-то раз они попробовали, трудны ли эти упражнения. Оказалось, не очень легки. Они стали повторять их и так постепенно втянулись в атлетические занятия и стали закаляться: спали при открытой форточке, по утрам поливали один другого в ванной комнате холодной водой и всей пятеркой делали пробежки, до завода.