- Лучше бы тебе развить память, Скавронская, - он усмехается, слышу. И это выводит меня из себя. Во мне говорило безразличие, до этого момента, когда он своим поведением перестал входить в рамки адекватности. Трезвый пьяного не поймёт.
- О чём ты говоришь? – мне стало не по себе, когда я не понимаю каких-то вещей.
- Если будешь в четыре у ворот лицея, узнаешь.
Теперь он бросил трубку, даже не засмеявшись, а просто отключившись. Сразу после последнего слова. Задел моё любопытство и слился. Ненавижу тебя, Егор.
Я ненавидела его, сидя на диване. Ненавидела, сидя за компьютером. Ненавидела, отвечая на звонки Лары и Абрамовой. Ненавидела, собираясь на прогулку. Ненавидела, общаясь с мамой и Пашкой. Я ненавидела Егора. От макушки до кончиков пальцев. Я ненавижу тебя так сильно, что готова встретиться и выплюнуть тебе это в лицо. Я схожу с ума от этой ненависти, от этой жгучей ярости, что ты вызываешь во мне. Я не могу совладать с этими чувствами. Они сильнее меня. И ты ими воспользуешься. Ты воспользуешься ими и снова влюбишь меня в себя. Никакая страсть между нами не может быть умерщвлена, пока один ненавидит другого. И так будет вечно. Наша ненависть.
- Кать, ты собираешься? – Пашка постучался и вошёл в комнату.
Спасибо, дорогой. Только ты не даёшь мне закрыться в своих мыслях.
- Идём.
На улице нас ждали Костя с Ксеней. Оба навеселе, вдохновлённые и раскрасневшиеся. Будто целовались только что. Я познакомила всех между собой и первой двинулась вперёд. Видеть счастливых Леонова с Кравец я не была готова. Егор занял все мысли, и для другого не хватило места. Лучше мне их не видеть. Никого из них. Оставьте меня: мне, правда, не до вас. Есть другие заботы.
Слишком морозно и слишком весело. Меня отвлекали и смешили. Всё по плану. Я становлюсь своей, открытой и улыбчивой. Но мне надо к лицею. Уверена, что хотела бы пойти и узнать, о чём речь. До назначенного времени ещё далеко. Сейчас другое важно – гульки. По дороге мы с Кравец вытащили компанию Ольки. Слишком шумная гурьба брела по улицам. Мы могли бы разнести маленький супермаркет. Банда.
Из всех этих людей кого бы ты на самом деле хотела видеть, Кать? Каждый из них тебе не нравится. Каждый чем-то не угодил. Кто-то предал, кто-то лгал, кто-то бесит. Компания Ольки, разве что, пока ничего плохого не сделала. Но я узнала среди них одного из лицеистов, которого мельком видела. Помнится, это он некогда в туалете меня обсуждал. И Егора. Чёрт. Может, отменить всё? Вырваться из такой толпы трудно. Прикрываться Пашкой не хочется. Неудобно будет его оставить ждать где-то неподалёку от лицея, чтобы он не видел, какую кашу я заварила. До сих пор не хотелось посвящать его во все тяжкие думы моей головы. И каков же будет твой положительный ответ?
Ответ не заставил себя ждать. Он появился на главной площади, куда и мы, собственно, шествовали. Егор крутился в компании незнакомых мне людей.
Ту четверть часа, что мы тратили на фото, крики, знакомства с другими людьми, танцы и катание на льду, я тратила на слежку за Егором. Становилась в место, где его лучше видно. Ехала туда, где хороший обзор на их компанию. И падала там, откуда могла бы наблюдать какой-то кусок его ног. Вся в снегу, Катерина Скавронская, как тебе не стыдно. Зато теперь никто не пристаёт ко мне со всякими «пошли покатаемся, Кать». Здесь на площади к нам присоединились друзья апостолов и Варьки. Наша компания росла и разбивалась уже на группки поменьше, а меня никто не контролировал, вопреки маминым просьбам.
- Надо же, Скавронская.
Он был уже трезв. Так же весел. И так же энергичен. Его тень опустилась на меня и скрыла полностью, пока я сидела на лавочке и развязывала коньки. Довольно с меня падений и слежки.
- Хватит приставать к девочкам, Егор, - рядом с появившимся самодовольным практикантом появился Саша. – О, Катя. Неожиданно.
- Это центральная площадь, - словно ни в чём не бывало, говорила я, продолжая развязывать шнурки и стягивать с себя коньки. – Встретить здесь знакомого – легче лёгкого.
- Как твои дела? Падала много? – Саша бегло осмотрел меня. А Егор, спиной чувствую, ухмыляется, зараза.
- Достаточно, - спокойно отвечаю я, втягивая свои ноги в сапожки. – А дела были прекрасно, пока ваш друг не стал вести себя, как дрянь.
- Следи за словами, Скавронская, - его голос опасно полоснул мою шею, и я зуб даю, что лучше мне сейчас не разворачиваться лицом к нему и не смотреть в глаза.
Знаете, а я всё-таки рискну.
- Повтори, - с безукоризненным блеском в глазах смотрю на него снизу-вверх. Без ухмылки. Со всей серьёзностью, на которую только способна.
Нить накаливания между нами только что достигла рекордной отметки. В последний раз она была такой, ох, очень давно. Не вспомню даже.
- Я предупреждал тебя, - он сжал пальцы в кожаных перчатках и стиснул зубы.
- У меня хорошая память, Егор, - с лёгким смешком отвечаю ему и поправляю опустившуюся на глаза шапку, - не надо мне повторять.
- Здесь много твоих знакомых, Скавронская.
- Продолжай, - я бесстрашная бестия. Это ведь шантаж, очень грубый, примитивный шантаж. Ты опустился до него? Правда, что ли? Почему я не боюсь тебя? Почему не чувствую никакой ответственности за свои слова?
Это прекрасное чувство лёгкости. Совершенства. Блаженства. Ничего и никто не может мне воспрепятствовать. Я сама по себе. Я лучшая. Я уникальная.
- Что будет, если слухи станут правдой? – его глаза сузились, а губы превратились в привычную садистскую усмешку.
- Да целуй ты меня уже, - и тут до меня дошло, к чему он тогда ответил своё «да». – Я поняла, что ты скучаешь по моим губам.
Саша наблюдал за беседой, явно не собираясь уходить. А он нам и не мешал. Я не смущалась его так, как прежде. Я вообще никаких свидетелей теперь не смущалась. Адреналин и бесстрашие совершенно скрывали всякое стеснение перед лишней парой глаз. Тем более, это Саша. Ему не впервые наблюдать такое. Да и меня - тоже. Он здесь не для этого. Только если Егор сорвётся с катушек окончательно. Тогда мне понадобятся его услуги. А пока я и сама справляюсь.
- Ребят, - подоспевшая Аня сбила с толку и меня, и Егора. Мы вот-вот готовы были уничтожить друг друга взглядами. Или сорваться и сделать что-то безрассудное. – Катя!
Вокруг меня, моих коньков и моей лавочки собралась маленькая кучка людей. Вместе с Аней подоспел и Ярослав. Теперь ему посчастливилось увидеть меня и Егора вживую. Вместе. Уверена, это маленькое ликование для него должно быть отмечено бокальчиком шампанского.
- Я занесу ваш с Сашей подарок в больницу, - я выдохнула и выдавила из себя некое подобие милой улыбки для Ани. Всё-таки момент упущен. Не с таким количеством лишних глаз мне уничтожать Егора. Я всё-таки хочу какого-то уединения, когда никто из нас не сможет скрываться за образом исключительно для общества.
- А Ярославу?
- Мы уже виделись сегодня, - я послала и ему улыбку, после чего последовал ответный жест.
«Я с тобой и контролирую ситуацию. Всё в порядке. Не переживай».
Мне этого не хватало. Егор не даёт такого ощущения. Только опасность. Только драйв. Только бесстрашие.
Мне полегчало, когда я увидела Ярослава. Наконец-таки блаженный релакс. Я могу расслабиться и насладиться новогодней ночью. Когда сидеть вот так стало неловко, а разговор начал складываться в обход меня, я поднялась на ноги и, проходя мимо Егора, шепнула ему: «Встреча окончена».
Ярослав последовал за мной, и у нас завязалась беседа. Среди этой шумной толпы мне хотелось пообщаться именно с ним. Мало тогда оказалось беседы в машине. Я, правда, нуждалась в нём как в друге. Не солгала по телефону. Мне не нужен психотерапевт. Мне нужен друг. И, похоже, одного такого я нашла. Надеюсь, что хоть этот не предаст.
Комментарий к Глава 16.
Эта часть писалась по кускам и, надеюсь, от этого она не выглядит слишком покусанной.
Оставляйте комментарии и поздравления со сданным дипломом. Бакалавр архитектуры - даже комиссия оценила мой литературный навык презентации)
========== Глава 17. ==========
Центральная городская площадь была до отказа забита людьми. Молодыми и в возрасте, мужчинами и женщинами, трезвыми и пьяными. Казалось, сюда выбрался чуть ли не весь город, хотя все жители здесь никак не могли поместиться. Поначалу, когда мы только-только пришли, здесь ещё можно было спокойно вздохнуть. Спустя час – яблоку негде упасть. Спустя каждые пятнадцать минут люди вскрикивали, поздравляли друг друга, фотографировались, чокались бокалами, вытянутыми из дома или пластиковыми стаканчиками с горячительным глинтвейном. Торжество превращалось в балаган, который я терпеть не могла. Это была та самая причина, «против», которая побуждала меня отказываться от идеи выбираться из дома в новогоднюю ночь в центр. Терпеть не могла стадо остолопов. От них сбегала постоянно, чтобы они не заразили меня своей глупостью, но их слишком много – постоянно настигают и встречают с распростёртыми объятьями. Вот и сейчас тут на площади скопилось столько моих знакомых, что мне малость не по себе становилось. Каждому стоило уделить внимание, и я банально не могла выбрать, с кого начать. Поэтому вместе с Ярославом мы прохаживали сквозь эту упакованную, как сардины в банке, толпу. Как удавалось общаться и, более того, слышать друг друга – не понимаю.