- Какое свидание, Леонов? – достойный фарса финал.
- Обычное свидание, Скавронская, обычное, - он встал с подоконника и подошёл к моим коленкам, которые упирались ему в бёдра. – Хватит того, что я полтора года медлил. Как я понял, тебе это явно не нравилось. Теперь – не отвертишься.
И он ухмылялся. Не гадливо. А так самоуверенно, что я не могла не засмеяться в ответ.
И ответить
положительно
лишь бы он потом меня не уложил.
Комментарий к Глава 19.
Глава небольшая, но это должна была быть вторая половина 18-й главы, так что [продолжите мысль сами].
Спасибо, что до сих пор читаете, вникаете и радуетесь продолжению.
Могу вас уверить, что скоро будут очередные перемены [к лучшему][надеюсь].
Оставляйте комментарии и жалобы [что так мало] [что за стиль] [что за чушь].
Всех благ :)
========== Глава 20. ==========
«И как тебе мои объедки?»
Спустя дни, спустя месяцы я вспоминала эти слова Кравец, и мне становилось не по себе. Словно в моё тело подселили кого-то ещё. Или моё тело отдали кому-то другому напрокат. И я ощущаю это инородное присутствие, а своё собственное мышление – вне тела. От этого становится гадливо.
И сколько бы я ни улыбалась, сколько бы ни сближалась (к моему удивлению) с Абрамовой, сколько бы ни училась дальше, замечала одну тенденцию: потеряв такую подругу, как Кравец, на самом деле я не утратила особо ничего. Мы по-прежнему общаемся и с Женей, и с Ларой, которые вместе с Олей умудряются лавировать между пассивно-агрессивной на мой счёт Ксеней и мною, спокойной и сосредоточенной на своём будущем.
Я ведь решила, куда приложу руку
назло всем
и вопреки всему.
Со мной вместе собиралась поступать и Оля, и Лара, а Женька скорее всего переедет с родителями за границу. Ах да, экономическое будущее Леонова изменилось – он захотел поступать на международные отношения. Большая часть наших одногруппников тоже хотела идти на право, как и мы с девочками. Только не уверена, что хочу крутиться среди них вновь. Мне мало этого. Я хочу больше.
И я выбрала другое направление, которое раскроет меня больше. Позволит проявить себя так, как никто не ожидал. Ресурс неисчерпаем – я же человек. Моё желание продемонстрировать себя, утереть нос всем завистникам и быть самодостаточной – это всё слишком сильно. И я не собираюсь закручивать вентиль амбиций. Они – это я.
Что до Леонова, то тут нужно рассказать немного о нём самом, Ксене и Егоре. Особенно о Егоре. Ведь я сама поставила точку [хлёсткую] в наших отношениях [которых, по сути, и не было].
С тех пор, с новогодней ночи, мы ни разу не виделись. Я только слышала его имя, вылетавшее из уст лицеистов, Светы и братьев. Ярослав тактично молчал и совершенно не сообщал мне ничего о его жизни. И я не знала соответственно, ни где он, ни что с ним. Правда, если бы с ним что-то случилось серьёзное, уверена, мне бы сообщили. Поэтому я была удивительно спокойной, будто заведомо знала, что всё в порядке у этого причудливого практикантишки. Через несколько недель от первого числа, когда я имела счастье справлять свой день Рождения, принимать гостей и подарки, высушивать тонны поздравлений от самых разных людей (желавших эти самые пожелания с добрым или не очень умыслом), я не могла долго уснуть. Ворочалась, терзалась мыслями и образами, что хотела бы увидеть Егора. Или услышать. Или получить смс: «Поздравляю». Наивная, да?
Именно тогда я впервые подумала, что меня не отпустило, как казалось раньше. Мы вовремя уехали на дачу, и я благополучно отдала свою боль, свои мысли снегу и холоду. Я ведь люблю зиму. До безумия люблю.
Как и Егора.
Враньё. Ты ведь не можешь себе лгать. Не любишь ты до безумия Егора. Ты даже не привязана к нему. Это что-то здоровое, что-то адекватное и нормальное. Он тянул тебя вверх, показал другой уровень, к которому ты теперь стремишься, который ты считаешь по праву достойным тебя. Ты растёшь из-за Егора.
Похоже на использование, правда?
Правда. Пусть между нами и не было никаких официальных отношений, это всё – баловство, не более, но ты его неплохо использовала, Кать. И не обратила внимания сама, как провернула подобное.
Заметила, кстати? Ты признала, наконец, что ваши отношения никогда не были официальными. Это игра, флирт, но никак не серьёзные отношения. И знаешь, что? Тебе ведь не больно уже от этой мысли, раз ты можешь её признать. Да, нет никаких болезненных ощущений.
Мужчина поигрался с твоими чувствами. Ты – с его амбициями. Переняла его манеру игры и в итоге поставила точку между вами.
Ученик превзошёл учителя.
Он не хотел заканчивать игру. Не тогда. Из меня ведь можно было бы выжать ещё что-то.
Ложь. Его стажировка закончилась, поэтому встречаться каждый день стало бы проблематично.
Его удивил факт, что точку поставила ты. Да и тебя саму – тоже.
Я не ожидала, что способна буду это сделать. Но сделала. Поздно сожалеть. Оставалось смириться, что я и сделала. Тогда почему меня пронизывает мысль за мыслью, воспоминание за воспоминанием? И не смей думать, что времени недостаточно прошло. Отговорка слабохарактерных пассивных людишек.
Я скучаю.
Разумеется, это понимали все, кто знал о моей связи с Егором. Т.е. очень небольшое количество людей. Остальные же видели мою поникшую голову, кислую мину на ней и считали, что я чем-то расстроена.
Я не расстроена - я скучаю по человеку.
И почему ты считаешь, что это не одно и то же, Катерина? Ты хочешь близости человека, которую получить не можешь. И этот факт тебя… расстраивает.
Каким образом удалось нормализовать своё состояние, я не знаю. Может, Абрамова. Может, Пашка. Может, Леонов. А может, ради того, чтобы дать по зубам своим завистникам, я держала лицо. Я ведь Катерина Скавронская. Какой грязи моё имя только не видело и не выносило. Если упаду ниц, встать будет гораздо труднее. Хотя я больше боюсь, что при соприкосновении с дном, банально не захочу что-то доказывать этим людям и выбираться наверх. Надо признать, что я давно не уважаю очень многие статуты, людей и авторитеты.
Нельзя выиграть у человека, который не играет в игру.
Я не играла уже в эти лобызания. Я не играла в азартные игры. Я не играла в любовные игры.
Костя не спешил. Надо отдать ему должное, поступал он по ситуации, разумно и весьма по-мужски. Иногда его напор, его финты, привлекающие моё внимание, срабатывали – тогда мне приходилось испытывать и радость, и желание ударить придурка этого одновременно. Но, тем не менее, Костя завоёвывал моё внимание. Это отмечали девочки, это отмечали братья, это отмечали даже преподаватели и незнакомые мне люди. И, по мнению толпы, я была на седьмом небе от счастья. Или должна быть благодарна Богу.
Должна? Стоп-стоп, кому и что я там должна?
И была ли я благодарна вообще за Костю?
Глупая девочка, вроде Катерины Скавронской полугодичной давности, наверняка сказала бы, что Леонов – классный парень, потому благодарна. Сейчас же всё иначе обстояло. И это «иначе» заключалось в удивительном спокойствии.
Рядом с Костей спокойно и тепло. Да, он иногда будоражит мою кровь и нервы, встряхивает мой мозг и чувства – делает всё, что заставляет меня чувствовать себя живой. Но это так трудно, так невероятно сложно пытаться подыгрывать в подобной пьесе его интересам. И нет, не потому что боюсь обидеть. Я не считаю Леонова своим другом, потому могу причинять ему боль, сколько захочу. Хотя зла уже не держу. Он ведь сделал кое-что действительно важное для меня: он стал тем, на кого я опираюсь в данный момент. Ведь быть сильной в одиночку и постоянно невозможно. Я бы очень хотела быть сильной по-женски, тонким манипулятором с благими намерениями, но, увы – пока не могу себе этого позволить.
Егор исчезал из моей жизни.
С Новым годом.
С Рождеством.
С днём Рождения.
С началом учёбы.
С январём.
Январь подошёл к концу, и от осознания наступающего второго месяца, минувшей двенадцатой части года, меня заштормило. Не хотела идти на учёбу и видеть лица людей. Не хотела выходить на улицу – там слякоть из-за перепада температур. Не хотела дышать холодным воздухом – он напоминал о моей слабости. Всё вокруг, даже моя собственная комната, куда ступала нога этого дражайшего идиота, где он был, где он дышал, где он сидел и смотрел на меня, - от всего этого мне становилось тошно. Самой себе противно ощущать свою прошлую личину. Но как приятно вспоминать его