Понимание механизма, в результате которого появляется кривая Филлипса, и разрешение парадокса о долгосрочной перспективе стали большим достижением Эдмунда Фелпса. Ключевое соображение выглядело так: чтобы печатание денег влияло на выпуск, надо предполагать, что и работодатели, и работники непоколебимо уверены: завтра цены будут такими же, как и сегодня. Только в этом случае новонапечатанные деньги не окажутся съеденными повышением зарплат.
Однако, как показал Фелпс, если экономические агенты думают, что на следующий год цены повысятся, то эти ожидания будут учтены в контрактах, которые они заключают. Правительству, управляющему инфляцией, не удастся повлиять на занятость и выпуск: предвидя рост цен, стороны просто перейдут на “новый масштаб”. Конечно, в краткосрочной перспективе занятость может измениться, потому что не все компании и не все люди меняют свои ожидания относительно роста цен мгновенно и одинаково: существует и определенная инерция. Кому-то наверняка будет неудобно или лень узнать, как изменилась зарплата однокурсника, а кто-то окажется связанным контрактом, затрудняющим поиск работы, на которой могли бы предложить более высокое вознаграждение.
Фелпс пришел к выводу, что в долгосрочной перспективе невозможно управлять безработицей, меняя уровень инфляции. Для этого требовалось бы, чтобы расхождение между ожиданиями и реальностью было постоянным или даже росло в течение многих лет! Выходит, есть специальный уровень безработицы, который получается, когда ожидания в точности соответствуют тому, что происходит на самом деле. Фелпс назвал его NAIRU (Non Accelerating Inflation Rate of Unemployment) – “уровень безработицы, при котором инфляция не увеличивается”. Милтон Фридман, знаменитый экономист из Чикагского университета, занимавшийся в то время близкими вопросами, предложил другой термин – “естественный уровень безработицы”.
Конечно, Фелпс не был единственным экономистом, который связал инфляцию и занятость так, чтобы были учтены не только краткосрочные, но и долгосрочные последствия. Собственно, он даже не был первым, кто указал на то, что “кейнсианская парадигма” лишена твердых теоретических оснований. На это раньше обратили внимание экономисты Сесиль Пигу (помните первую теорию регулирования?) и Франко Модильяни. Кривую Филлипса одновременно с Фелпсом оспорил и модифицировал все тот же Фридман.
Роберт Лукас, еще один чикагский экономист, развил динамические модели Фелпса. В его варианте экономические субъекты формировали свои ожидания относительно будущего уровня инфляции рационально, то есть правильно, учитывая вероятность тех или иных будущих макроэкономических сценариев. А Финн Кидланд и Эдвард Прескотт первыми показали, что динамическая неэффективность может возникать не только из-за медленной адаптации множества агентов к происходящему в экономике, но и из-за стратегических особенностей поведения центробанка. Все эти экономисты – и Фридман, и Лукас, и Кидланд с Прескоттом – получили впоследствии Нобелевские премии.
Где кончается экономика и начинается политика?
В 1972 году Фелпс опубликовал книгу “Управление инфляцией и теория безработицы”. Говорят, что экономисты, как генералы, готовятся к прошедшим войнам. Вовсе не обязательно! Книга Фелпса, обобщавшая результаты десятка лет исследований, была очень даже злободневной. Она предупреждала об опасности политики, основанной на прямолинейном восприятии кривой Филлипса. К сожалению, ни тогдашний президент США Ричард Никсон, ни его советники не читали работы Фелпса и Фридмана: перед выборами 1972 года они попытались повлиять на выпуск и занятость мощным вливанием денег в экономику. Выборы Никсон выиграл, но разогнавшуюся инфляцию в условиях подскочивших цен на нефть остановить удалось только через десять лет. По иронии судьбы, вопреки Филлипсу, из-за инфляции число безработных увеличилось на два человека: из-за неспособности справиться с ростом цен потеряли работу в Белом доме два следующих после Никсона президента. По ходу избирательной кампании 1980 года журналисты даже рисовали на одном графике уровень популярности действующего президента Джимми Картера и темп роста цен. Как вы догадываетесь, зависимость была обратной. Картер проиграл не только Рональду Рейгану, но и инфляции.
Президент Никсон и демократический Конгресс в начале 1970-х вели себя так, будто экономические законы им не писаны. Следующее поколение политиков оказалось ненамного лучше. В 2000 году Фелпс резко выступил против снижения налогов, предложенного тогда еще кандидатом в президенты Джорджем Бушем-младшим. Впрочем, не менее скептически он отнесся и к программе его соперника, демократа Эла Гора, в которой предусматривалось меньшее снижение налогов, зато большее увеличение расходов. Обжегшись на молоке, на этот раз Фелпс, возможно, дул на воду: экономист опасался укрепления доллара, а этого не произошло. Однако его предсказания насчет бюджетного дефицита оказались точными. Снижение налогов не принесло серьезного увеличения доходов бюджета, как обещали энтузиасты налоговой реформы.