— Ни черта. Все жерди обломали. Пруд мелкий, хоть вброд переходи. Сапог старый нашли и все.
— Немца, что ли, сапог, от которого каска? — пошутил Иванченко.
— Да иди ты… — беззлобно огрызнулся опер. — Ничего. Блин, а такая удобная теория казалась — сбросили покойника в пруд…
— Данилов где?
— К машине пошел, — Калашеев затянулся, дым пошел не в то горло, и он резко закашлялся. — И нам пора, хотя я вам, Вадим Николаич, не завидую — не представляю, что писать в отчете.
— И что, мы так все и бросим? — поднялся участковый. — Человек ведь пропал?
— Леша, что тут сделаешь? Если родные обнаружатся и объявят его в розыск, займемся. А по итогам обыска и задержать никого не можем. Урод этот, Спиридонов, небось, гоголем будет ходить. Штрафом за пожар отделается.
— Но если продолжить поиски, может, в лесу что-то найдется…
— В лесу может найтись и через сто лет, — отрезал следователь. — А подозреваемого без явных улик нельзя задерживать надолго. Он выйдет через сутки. Догадайтесь с трех раз, на ком он в первую очередь отыграется.
Участковый задумчиво кивнул:
— Это я не хуже вас понимаю. Эх, вот кажется, что где-то рядом зацепка есть, и из-за дурной бюрократии, из-за пофигизма все будет спущено на тормозах.
— Пофигизм? — следователь поднялся и отбросил сигарету. — Не обвиняйте, если не знаете. Горя вы не видели, вот что я вам скажу. Это в деревню еще настоящий криминал не пришел. Ваш Серега просто святой по сравнению с тем, на что я нагляделся. Вас не заставляли закрыть уголовное дело по обстрелу автомобиля, когда у обвиняемого на руках остались пороховые следы?
— Не может… Хотя что это я, теперь все может быть. И что?
— Что… Дело другому следаку передали, он его закрыл, сам в гору пошел, бандюга на свободе гуляет. А я тут. За упрямство. Типа повышение, типа Московская область.
— Вот за что вас сослали…
— Да я рад, — просто ответил Самойленко. — Знаете, столько дерьма навалилось последние годы. Вот будете смеяться, но вы мне сегодня веру в человечество вернули. Может, не все у нас и потеряно?
— У кого у нас?
— Ну… У России. У людей. Может, у нас все-таки есть будущее?
Иванченко глядел на закат. Солнце опускалось в ставший золотым горизонт. Птицы притихли, зато стрекотали кузнечики. Вечер такой же, как и всегда… Как и много лет назад, каким будет и годы спустя.
— Я не знаю, — сказал наконец участковый. — Но я бы очень хотел, чтобы оно у нас было, будущее…
1.
Услышав стук в дверь, Ричард Темпест оторвался от монитора.
— Входите! Алиса…
— Я, дядя Ричард. — Девочка села напротив Темпеста. — Я же говорила, что не отступлюсь. И я не одна.
— Кого же ты привела в качестве группы поддержки?
— Меня, — Электрон Иванович остановился в дверях. Он был одет не в обычной своей старомодной манере, а во вполне современный костюм.
— Здравствуй, Электрон, — Ричард приподнялся поздороваться с инженером за руку. — Ну что ж, я догадываюсь, даже точно знаю, почему ты здесь. Я-то думал, кого ты, Алиса, еще сюда приведешь. Павел Антонович был…
— Полина, — подсказал Электрон Иванович. Ричард вздохнул:
— Полина все узнала еще до того, как отправилась за Алисой. Сидела тут в слезах… Она же чувствительная очень. Как я ему в глаза посмотрю, да что я ему скажу. В итоге даже сказать «Ты молодец» не смогла, в горле комок. Она Алисе не говорила, но и информацию не прятала. Трудненько, конечно, было ворошить старые архивы прокуратуры.
— Ну, я не настолько чувствительный, — Электрон прошел в комнату и остановился за спиной Алисы. — Но мне тоже очень жаль, тем более, что парнишке я обязан. Пусть не жизнью, но, если бы не он, еще несколько часов крайне неприятного времяпровождения мне были бы обеспечены. И было очень больно узнать, что, ну, ты понимаешь, — такая ранняя смерть и такая страшная.
— Да я-то понимаю, — Ричард выпрямился в кресле. — Ты сядь. А то поза уж очень обвиняющая.
— Спасибо, постою, — Электрон скрестил на груди руки и стал совсем похож на прокурора. — Так вот, Ричард. Я хорошо представляю все твои доводы. То, что случилось, — случилось, история не знает условного наклонения. Но есть то, что выше порядка. Это милосердие. Я тоже историк, хоть и любитель, и скажу тебе: бывает, когда судьба кого-то одного оказывается важной. Именно потому, что в данный момент ты обратил на нее внимание…